Пустота Евы - стр. 20
Алена стояла на коленях в красном углу избы. В углу стояли иконка, лампада и несколько зажженных свечей. Алена молилась за спасение своих дочерей, она плакала, потом неразборчиво ругалась, потом снова плакала. Так продолжалось долго, потом женщина снова села к окошку, продолжая наблюдать за опушкой леса. Ева уснула, Рыжик тоже лег рядом, делая вид, что спит. Он иногда открывал глаза и смотрел на девочку, проверяя, закрыты ли глаза у нее, или она уже их открыла. И тогда было бы можно снова с ней переглядываться. Миша попросился у мамы пойти поиграть с игрушками во дворе, Алена согласилась. Мальчик собрал всех своих солдатиков и вышел на улицу. В комнате воцарилась тишина, было только слышно, как мурлыкает Рыжик и тихо посапывает Ева.
От усталости у Алены начали закрываться глаза, от мурлыканья кота и сопения Евы еще больше хотелось спать. Но Алена не могла себе позволить пойти и лечь в кровать. Невыносимая пустота в душе, отчаяние не позволяли это сделать. Она боялась заснуть. Боялась пропустить момент, когда появятся девочки, когда они придут и позовут ее, боялась, что они пройдут по кромке леса, а она их не увидит.
– Мама, а ты дашь нам леденчик? – говорила Таня, стоя в дверях горницы.
– Мама, посмотри, сколько мы грибочков насобирали! – говорила рядом стоящая с сестрой Дашенька.
Алена, очнувшись от дремоты, вскочила со стула. Двери в горницу были закрыты, и никого не было. Ева спала, Рыжик проснулся и просился на улицу. Сердце женщины бешено стучало, в горле стоял ком, слезы брызнули из глаз. Она опустилась на колени и стала безмолвно плакать, чтобы не разбудить спящую дочку.
– Мяу, – неуверенно попросил кот, чтобы ему открыли дверь, хозяйка не отреагировала.
– Мяу, мяу, – попросил он более настойчиво. Алена встала, выпила немного колодезной воды из ковшика, который стоял на столе, и выпустила кота, открыв ему дверь.
– Мяу, – поблагодарил Рыжик и вышел на улицу, с важным видом махая хвостом, как какая-то дворовая собачка.
– Иди уже. Сил моих нет больше. Как дальше теперь жить? Не хочу, не хочу больше. Как же тяжело, – сказала коту Алена.
Алена села обратно к окну, чтобы хоть как-то отвлечься, взяла в руки спицы и начала вязать зимний платок для Евы, который наполовину был уже готов. Иногда она поднимала глаза и смотрела в окно, вглядываясь вдаль. Она уже не вскакивала каждый раз, когда на опушке леса появлялись какие-нибудь фигуры. Алена провожала их взглядом и ждала, когда исчезнут.
Солнце уже перевалило за зенит. Скоро с пахоты должны были вернуться Степа и Ваня, надо было готовить обед и накрывать на стол. Но Алена забыла об этом, она потерялась во времени. Первые часы, когда она поняла, что пропали дочки, пролетали незаметно. Теперь же каждый час, каждая минута тянулась бесконечно долго. Каждая секунда со скрипом меняла предыдущую и с таким же скрипом переходила к следующей. Алена хотела все бросить и бежать в лес, бежать в чащу и не возвращаться оттуда, пока не найдет дочек. Но маленькое чудо в люльке останавливало ее: маленькое, светлое творение Высших сил, жизнь которой зависела от Алены. И ей оставалось в беспомощном ожидании смотреть в окно. Она вспоминала, как появились на свет Таня и Даша, какими легкими были роды, какой свет они излучали и какую приносили радость. Вспоминала, как девочки первый раз встали на ножки, как они первый раз произнесли слова «мама» и «папа».