Пустая комната №10 - стр. 28

И вот, когда бар уже почти закрывается, я решаю пройти несколько кварталов до дома, держа сандалии в руке, чтобы не свернуть лодыжку. Когда я вхожу через железные ворота во двор с бассейном и сворачиваю к своему корпусу, я что-то слышу. Вода в бассейне спокойна, все жильцы давно спят, стоит тишина. Ее прерывает только этот звук, что-то вроде низкого рокочущего голоса, а затем крика.

Я бросаю сандалии и на цыпочках тихонько иду по бетонной дорожке, держась поближе к зданию, чтобы остаться незамеченной. И тут раздается плач.

– Да что с тобой?! – бранится мужчина.

Теперь я вижу Розу. Ни хрена себе. Она стоит за углом от своей квартиры, а ее муж Эдди держит женщину за волосы и орет ей в лицо. Но она не реагирует. Тогда он берет кирпич и со всей силы впечатывает его в стену рядом с ее головой, в нескольких сантиметрах от лица.

Охаю и закрываю рот обеими руками, а затем быстро прячусь за угол. Я не знаю, что делать. Вызвать полицию? Или будет слишком поздно, если я сейчас же не приду ей на помощь?

Видимо, грохот кирпича пугает девчонку из двести третьей. Анну. Потому что в квартире включается свет и открывается дверь. Большинство жильцов привыкли к кавардаку и не обратят внимания на шум, но она новенькая.

– Хочешь закончить так же, как он? – орет Эдди, с треском бьет Розу головой об стену, и она падает на землю.

У меня перехватывает дыхание. От шока меня на мгновение парализует. А потом он убегает, и я слышу, как Эдди заводит свой пикап на парковке. Я мчусь к Розе, она тихо плачет, приложив руку к ссадине на затылке.

– Ну, ну, все хорошо, – запинаюсь я, по-прежнему находясь в ужасе. – Я принесу… Я… У меня есть аптечка. Можно…

– Не надо, все нормально, – говорит Роза, держась за стену и с трудом поднимаясь на ноги.

– Нет, Роза, вовсе нет. Я могу подождать с тобой приезда копов. Могу отвести тебя…

– Никаких копов, – говорит она, с силой стискивая мою руку. – Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Пожалуйста, не вмешивайся.

Она прикладывает к окровавленной голове сумку, прерывая дорожку красных точек на бетоне, и скрывается за дверью своей квартиры, а затем там гаснет свет.

Я поднимаю голову и вижу на балконе Анну, она прикрывает рот рукой. Мы обмениваемся пустыми взглядами, и на несколько секунд эта беспомощность повисает в тяжелом воздухе, а потом Анна забегает домой. Возможно, чтобы собрать вещи и как можно скорее убраться отсюда, если у нее осталась хоть капля здравого смысла.

Личинки. Я постоянно их вижу, стоит закрыть глаза. Извивающиеся, влажные личинки. Приходится разжимать кулаки и глубоко дышать, чтобы выкинуть из головы этот образ – как они сыплются мне на кожу. Когда я пытаюсь отвлечься от этого и сосредоточиться на дороге, у меня сводит скулы.

Я еду по богом забытому району в поисках «Старбакса» и размышляю об угрозах, а потом о женщине из сто третьей квартиры, которую ударил муж. Следует ли мне кому-нибудь рассказать? Связаны ли эти сюрреалистические события с Генри?

Меня попросили зайти сегодня в полицейский участок, чтобы ответить на несколько вопросов. Ноутбук Генри все еще у них, и мне пока не вернули записи телефонных разговоров, так что, думаю, дело в этом. Может, они нашли что-то новое. Если я расскажу полиции обо всем, когда приду в участок, достаточно ли будет анонимной записки и коробки с насекомыми, чтобы копы этим занялись? Нет, я уже слышу, как они говорят, что ничего не могут поделать с шалостями без подозреваемых или реальной угрозы – возможно, просто развлекаются дети. Копы составят рапорт и положат его в шкаф, вот и все. А Роза из сто третьей? Стоит ли мне вмешиваться?