Пусть эта музыка стихнет - стр. 20
Озираясь, Мелик пошёл за ней. Он не поднимался сюда прежде и никогда не видел таких огромных деревьев.
– Право стать частью Верхнего сада предоставляется лишь лучшим, избранным садовникам, – сказала доктор Сачи, обведя рукой исполины. – Многие предпочитают уйти на покой на нижних палубах, но эти мастера решили расти тут. Старейшим – более тысячи лет; их корни оплетают ковчег, оберегая его от разрушения.
– А ещё эти деревья дают жёлуди и целебную кору, – припомнил Мелик.
Доктор Сачи подняла с земли золотистую каплю жёлудя, держа его большим и указательным пальцами.
– Верно, – поднесла к глазам. – Однако мы не позволяем им разрастаться. Иначе тяжесть стволов станет неподъёмной, а корни вместо того, чтобы укреплять ковчег, разрушат его.
Доктор Сачи вернула жёлудь точно туда же, откуда взяла, и улыбнулась. Мелик закусил нижнюю губу.
– Каждая из семнадцати линий крови имеет значение. Умерев, все мы становимся чем-то, – она направилась к маленькому пруду. – Айр, например, превращаются в металл. Его могут переплавить на новые детали для ковчега или, скажем, на оружие. Гай взращивают из себя множество самых удивительных растений, но про деревья я только что говорила… Иными словами, каждый даёт ресурс, который затем идёт в дело.
– Даже Пай?
– Тебе кажется, что представители моей линии крови уходят без следа?
Мелик неуютно повёл плечами и не ответил.
– Мне объясняли, что вам нет равных при жизни в организации работы ковчега. Ещё вы можете чувствовать чужие эмоции, лечить душевные болезни и заглядывать в прошлое вещей.
Доктор Сачи медленно опустилась на край пруда. Поросшие мхом серые камни огораживали неровный круг. В воде отражались первые вечерние звёзды и хромированные рёбра с энергетическими элементами, питавшими защитный купол. От батарей металл нагревался, на нём скапливался конденсат – жемчужины капель срывались в воздух. Летели вниз, переливаясь, и с едва различимым всплеском падали: по воде расходилась рябь.
– Согласно моим данным, твоим отцом был инженер Югга, матерью – наставница Буди. В тебе соединились линии крови Айр и Пай. В день совершеннолетия ты обязан выбрать свой путь. Никто не может одновременно принадлежать двум родам.
– Я хочу быть Айр, – не задумываясь, ответил Мелик.
Доктор Сачи подняла ладонь, жестом прося его замолчать.
– Если ты успешно сдашь экзамен, не пройдёт и года, как одна линия крови вытеснит другую… Теперь скажи мне: задумывался ли ты, почему каждый житель ковчега должен исповедаться Пай перед смертью?
Мелик заворожённо посмотрел в тёмные глаза с сиреневыми прожилками. Густые пепельные тени на веках делали их абсолютно неземными, словно доктор Сачи прибыла с другой планеты.
Он отрицательно покачал головой.
– Из-за памяти. Наши тела исчезают, превратившись в ресурс, но память остаётся. Плохое, хорошее, честь, бесчестье, любовь, ненависть и, главное, опыт. Она вливается в информационное поле планеты и хранится в определённых кластерах, защищённых своего рода паролем. Сдав экзамен, представитель линии крови получает доступ к архиву знаний.
Мелик опустил взгляд на свою руку, изучая рельеф вен на кисти.
– То есть… – русые брови сошлись у переносицы. – Я получу опыт отца?
– Не сразу, но не только его – и других уже почивших представителей линии крови. Все, кто поделился собой с Пай, попадают в эти кластеры. Потомки, успешно прошедшие экзамен, могут подключаться к памяти предков в поисках ответов на вопросы в любое время.