Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) - стр. 101

И. И. Горбачевский – М. А. Бестужеву, 12 июня 1861 г. – Записки декабриста И. И. Горбачевского. М.: Задруги, 1916, с. 300.

В Одессе встретил я Пушкина; он служил тогда в Бессарабии при ген. Инзове. Я еще прежде этого имел случай видеть его в Тульчине у Киселева. Знаком я с ним не был, но в обществе раза три встречал. Как человек, он мне не понравился. Какое-то бретерство, suffisanse (самодовольство) и желание осмеять, уколоть других. Тогда же многие из знавших его говорили, что рано или поздно, а умереть ему на дуэли.

Н. В. Басаргин (декабрист). Записки. СПб.: Огни, 1917, с. 24.

Граф Воронцов сделан новороссийским и бессарабским генерал-губернатором. Не знаю еще, отойдет ли к нему и бес арабский (Пушкин). Кажется, он прикомандирован был к лицу Инзова.

А. И. Тургенев – кн. П. А. Вяземскому, 9 мая 1823 г., из Петербурга. – Ост. Арх., т. II, с. 322.

Говорили ли вы Воронцову о Пушкине? Непременно надобно бы ему взять его к себе. Похлопочите, добрые люди! Тем более, что Пушкин точно хочет остепениться, а скука и досада – плохие советники.

Кн. П. А. Вяземский – А. И. Тургеневу, 31 мая 1823 г., из Москвы. – Там же, с. 327.

Я говорил с Нессельроде и с графом Воронцовым о Пушкине. Он берет его к себе от Инзова и будет употреблять, чтобы спасти его нравственность, а таланту даст досуг и силу развиться.

А. И. Тургенев – кн. П. А. Вяземскому, 1 июня 1823 г. – Ост. Арх., т. II, с. 328.

О Пушкине вот как было. Зная политику и опасения сильных сего мира, следовательно и Воронцова, я не хотел говорить ему, а сказал Нессельроде в виде сомнения, у кого он должен быть: у Воронцова или Инзова. Граф Нессельроде утвердил первого, а я присоветовал ему сказать о сем Воронцову. Сказано – сделано. Я после и сам два раза говорил Воронцову, истолковал ему Пушкина и что нужно для его спасения. Кажется, это пойдет на лад. Меценат, климат, море, исторические воспоминания – все есть; за талантом дело не станет, лишь бы не захлебнулся. Впрочем, я одного боюсь: тебя послали в Варшаву, откуда тебя выслали; Батюшкова – в Италию – с ума сошел; что-то будет с Пушкиным?

А. И. Тургенев – кн. П. А. Вяземскому, 15 июня 1823 г., из Петербурга. – Там же, с. 333.

(Август 1823 г.) Я остановился в Одессе в известнейшем отеле Рено, близ театра… Я поместился в двух небольших комнатах над конюшнями… Рядом со мной, об стену, жил Пушкин, изгнанник-поэт. В Одессе, где он только что поселился, не успел еще он обрести веселых собеседников… С каждым днем наши беседы и прогулки становились продолжительнее. Разговор Пушкина, как бы электрическим прутиком касаясь моей черными думами отягченной главы, внезапно порождал в ней тысячу мыслей, живых, веселых, молодых, и сближал расстояние наших возрастов. Беспечность, с которою смотрел он на свое горе, часто заставляла меня забывать и собственное… Бывало, посреди пустого, забавного разговора, из глубины души его или сердца вылетит светлая, новая мысль, которая покажет и всю обширность его рассудка. Часто со смехом, пополам с презрением, говорил он мне о шалунах-товарищах его в петербургской жизни, с нежным уважением о педагогах, которые были к нему строги в лицее. Мало-помалу открыл весь закрытый клад его правильных и благородных помыслов, на кои накинута была замаранная мантия цинизма.