Пушкин. Тридцатые годы - стр. 21
Уже возвратившись в Петербург, в письме Плетневу от 9 декабря 1830 года Пушкин сожалеет о происшедшем с «Литературной газетой». «Итак, русская словесность головою выдана Булгарину и Гречу[120]!» – пишет он, и считает, что Дельвиг все же должен оправдаться перед Николаем I (14, 133).
Холерные бунты (восхищение царем)
В конце декабря 1830 года вышла из печати трагедия «Борис Годунов». Дельвиг в рецензии, напечатанной в двух первых номерах «Литературной газеты» 1831 года, поставил ее выше всех произведений Пушкина, выходивших до этого времени. А письмом от 9 января 1831 года Бенкендорф сообщит Пушкину, что император поручил ему уведомить автора: сочинение его он «изволил читать с особым удовольствием» (14, 142).
В ответном письме от 18 января 1831 года Пушкин благодарит Николая I через Бенкендорфа за благосклонный отзыв о «Борисе Годунове», который «обязан своим появлением не только частному покровительству, которым удостоил меня Государь, но и свободе, смело дарованной монархом писателям русским…» (14, 146).
Поясним, что речь здесь идет не о свободе творчества в ее современном понимании, а об упорядочении литературных отношений в пушкинскую эпоху.
В приложении к письму Бенкендорфу от 27 мая 1832 года (15, 22) содержится необходимое для нас пояснение этого пушкинского утверждения: «Несчастные обстоятельства[121], сопроводившие восшествие на престол ныне царствующего Императора, обратили внимание Его Величества на сословие писателей. Он нашел сие сословие совершенно преданным на произвол судьбы и притесненным невежественной и своенравной цензурою. Не было даже закона касательно собственности литературной.
Ограждение сей собственности и цензурный устав принадлежат к важнейшим благодеяниям нынешнего царствования».
Как это ни парадоксально звучит сегодня, говоря о свободе, «дарованной писателям», Пушкин имел в виду Цензурный устав, впервые введенный в России 10 июня 1826 года Николаем I.
Пушкин ставил в заслугу императору установление четких правил в отношениях между российскими авторами, издателями и цензурой, которых до этого не существовало. При том, что устав основывался на идее предварительной цензуры, совершенно неприемлемой в современном мире…
Польский вопрос, начавшееся 29 ноября 1830 года Польское восстание горячо волновали Пушкина, что отразилось в его письмах Хитрово от 21 января (15, 147) и 9 февраля 1831 года (15, 149), где он хвалит царя, в частности его Манифест от 25 января того же года. Манифест был ответом Николая I на постановление польского сейма от 13 января 1831 года, в котором извещалось о прекращении царствования Романовых в Польше и польский престол объявлялся открытым.
В Манифесте недвусмысленно провозглашалось военное решение вопроса: «Россияне! В сей важный час, когда с прискорбием Отца, но с спокойной твердостью Царя, исполняющего священный долг Свой, Мы извлекаем меч за честь и целостность державы Нашей, соедините усердные мольбы с Нашими мольбами пред алтарем Всевидящего, Праведного Бога!»