Пушкин – Тайная любовь - стр. 38

ПД 835, л. 8

ПД 835, л. 8

Причинно-следственная связь поведения Екатерины Бакуниной со всеми последующими злоключениями Пушкина прослеживается во многих его рисунках. Пример – две пары скрещенных девичьих ножек во Второй Масонской тетради, ПД 835, л. 8, при записи в 1824 году по памяти стихотворения В.А. Жуковского 1816 года «Стихи, петые на празднестве посла лорда Коткарта, в присутствии е.и. величества». Пушкин припоминает эти стихи, посвященные второй годовщине первого отречения Наполеона от французского престола, в связи со своими мыслями о поверженном французском императоре: двумя страницами ранее в этой же тетради у него – черновик собственного стихотворения на эту тему «Зачем ты послан был…»

При чем здесь женские ножки? А при пушкинской ассоциации с другим собственным стихотворением – на смерть Наполеона 5 мая 1821 года («Чудесный жребий совершился…») на л. 63 в ПД 831. Графическая сюита на обороте этого листа – пушкинское осмысление ситуации после гибели Жозефины.

В ПД 835, л. 8, как видим, огромная волнистая стрелка ведет по мемориальной «дорожке» справа налево – от скрещенных ножек Бакуниной к демонстрирующим точно такую же позу ножкам Вельо. В линиях правых ножек с юбкой записано: «Моя жена Екатерина Бакунина. Я у…ъ ея 25 Мая». В линиях левых – просто «Жозефина Вельо».

Поэту просто необходимо всегда быть влюбленным – у него есть счастливая способность «перекачивать» эту «атомную» природную энергию в красивые рифмованные строчки. Но что делать с любовью непоэтическому сопернику Пушкина? Вот однокашники навещают в лазарете прихворнувшего в последний год учебы, почти перед самыми выпускными экзаменами, Ивана Пущина. Сокурсникам рад, но глаза грустные – не имеет возможности даже издалека видеть предмет своей первой любви Екатерину Бакунину (Наталья Кочубей в это время уже отбыла с родителями в Париж).

Пушкину понятны сердечные страдания друга. Впрочем, они понятны не только ему. В аттестации директора Лицея Е. А. Энгельгардта психологический портрет студента Ивана Пущина еще с 1816 года выглядит следующим образом: «Несчастные обстоятельства произвели на Пущина вредное влияние. Он с некоторого времени старается заинтересовать собою особ другого пола, пишет отчаянные письма и, жалуясь на судьбу, представляет себя лицом трагическим. Одно из таких писем попалось в мои руки, и я по обязанности должен был внушить молодому человеку неуместность такого поступка в его положении. Дружеский совет, казалось, произвел желанное действие, но повторение подобного же случая доказало противное»[56].

Не случайно, как видим на пушкинском рисунке в ПД 841, л. 81 об. у профиля Пущина чуть приоткрыт рот: жалуется. Во время визита к другу-сопернику Ивану в лазарет Пушкин оставляет на деревянной табличке у его кровати свой – конечно же, ироническо-поэтический – «диагноз»:

Иван Иванович Пущин в своих «Воспоминаниях о Пушкине» об этом рассказывает так: «Когда я перед самым выпуском лежал в больнице, он как-то успел написать мелом на дощечке у моей кровати: «Вот здесь лежит больной студент…» и т. д. Я нечаянно увидел эти стихи над моим изголовьем и узнал исковерканный его почерк. Пушкин не сознавался в этом экспромте»