Пушкин – Тайная любовь - стр. 21

Давно замечено, что Пушкин не пишет подробных портретов своих героев. Облик явно милой ему Лизы Муромской – героини его повести «Барышня-крестьянка» – дает нам тоже всего несколькими штрихами. Но разве их с той же уверенностью нельзя отнести и к Кате Бакуниной пушкинского раннего лицейского периода? «Ей было 17 лет. Черные глаза оживляли ее смуглое и очень приятное лицо…Ее резвость и поминутные проказы восхищали отца и приводили в отчаянье ее мадам мисс Жаксон». (VII, 111)

Если кажется, что индивидуализирующих облик Екатерины черт в пушкинской повестушке маловато, можно полюбоваться графическим портретом этой его девушки в черновиках первой главы «Евгения Онегина» в Первой Масонской тетради (ПД 834). Здесь поэт нарисовал Бакунину, очевидно, году в 1830-м или даже позже, когда поставил в романе последнюю точку и стал готовить его полную версию к печати.

Почему – именно здесь? Скорее всего, чтобы синхронизировать время написания этой главы романа о современной жизни с возникновением замысла повести «Барышня-крестьянка» по прочтении изданного в Англии в 1824 году единственного также построенного на современном материале романа Вальтера Скотта «Сент-Ронанские воды». А также подчеркнуть, что на написание обоих произведений о современной жизни его вдохновила одна и та же его любовь – Екатерина Бакунина.

Но, резонно возразите вы, этот роман Вальтера Скотта на русском языке вышел в свет только в 1828 году. Верно. Однако похоже, что Пушкин читал эту модную взятую в Тригорском книжку еще на английском зимой 1824–1825 года. А завез ее туда прибывший на летние каникулы к своей книгочейке-матери из Дерпта студент Алексей Вульф. В написанной явно уже в 1825 году XLIII строфе четвертой главы «Евгения Онегина» об этом говорится следующее:

Если фамилия придворного священника Наполеона Доминика Прадта в стихе написана по-русски, то это значит, что и читал его мемуары владеющий французским языком в совершенстве Пушкин в переводе. Написание же фамилии Вальтера Скотта по-английски – явное свидетельство того, что новый роман этого автора читан Пушкиным на языке оригинала.

Свою вечную «принцессу» Екатерину наш принц страны российской поэзии разместил на листе 20 – у строфы LIV на, так сказать, деревенскую тему:

От узелка у лба по контуру головного платка и шее девушки бегут буквы, называющие ее имя: «Екатерина». По груди и рукавчику платья вроде как средневековой принцессы – фамилию: «Бакунина». Девушка сидит, сложив руки на коленях. То есть, во время южной ссылки автора романа, когда писалась его первая глава, все еще бездействует, сидит в девках – не выходит замуж. Платок (или