Пушкин. Наше время. Встречи на корабле современности - стр. 12

ГС:

Сергей Львович был поэтом, баловался стихами, но это не носило серьезного характера. С отцом Пушкин и связывает свое шестисотлетнее дворянство…

МВ:

…естественно.

ГС:

Нравы в семье были африканские и без Ганнибала. Например, прадед Пушкина по отцу, который тоже служил Петру I, был сержантом гвардии и в припадке безумия убил свою жену.

МВ:

Сам Пушкин так думал. Сейчас историки не так уверены – в припадке безумия или просто по дикости нравов. Вообще, конечно, грустная история про домашнее насилие. Но – это первая половина XVIII века; это не то чтобы оправдывает, но объясняет – нравы такие, простаковско-скотининские. Даже покруче, потому что «Недоросль» – это уже вторая половина XVIII века.

ГС:

И Надежду Осиповну Пушкину, которая, собственно, и происходит от Ганнибала, называли «прекрасной креолкой». Родители были безалаберны в хозяйстве…

МВ:

…что не было уникальным в то время. И тут я снова должен вклиниться с личной историей. Я сам семидесятого года, мне гораздо проще сопоставить себя с Сережей Пушкиным, чем с его сыном Сашей. Да, я могу думать о Сергее Львовиче как о Сереже, потому что мне самому в девяносто девятом году было 29 лет. Книга, естественно, не обо мне, но попробуйте – я обращаюсь к нашим читателям – обратить рубеж XVIII–XIX веков в рубеж XX–XXI. Что вы делали в девяносто девятом году, в пятом, в пятнадцатом? И сопоставьте это с родителями Пушкина. Потому что история России ходит по кругу. С точностью буквально до 100 лет.

Ксавье де Местр

НАДЕЖДА ОСИПОВНА ПУШКИНА

(урожд. ГАННИБАЛ, 1775–1836).

1810

Неизвестный художник

СЕРГЕЙ ЛЬВОВИЧ ПУШКИН

(1770–1848).

1810-е

Родители поэта состояли в дальнем родстве; герб дворянского рода Пушкиных был общим для всех ветвей семьи

ГС:

С пугающей точностью.

МВ:

О да. И когда смотришь в такой перспективе, многое становится понятнее. Вот 99-й год. В моем случае это первые серьезные журналистские работы, первые настоящие доходы, первое упоение только-только появившимся интернетом, клубная жизнь, О.Г.И. – «Пир О. Г.И.»… Я не претендую ни на универсальность, ни на уникальность: это мой тогдашний круг, довольно узкий – круг московских интеллектуалов, которые ночи напролет обсуждают всякие интересные темы.

ГС:

Круг московских интеллектуалов – это, считай, аристократия того времени.

МВ:

Да, с большой степенью сходства. Наши пресловутые О.Г.И. – «Пир О. Г.И.» – это то же самое, что салоны и гостиные в домах у тех же Пушкиных, Вяземских, Карамзиных, те же люди вели те же разговоры. Так же выписывали из-за границы новейшие сочинения и наряды (чем не интернет?!), собирали огромные иностранные библиотеки, так же ездили на воды и за границу, в общем, все очень похоже. Я убедился в этом, когда читал пьесу Тома Стоппарда «Берег Утопии». Саша (Герцен), Ванечка (Тургенев), Петр Яковлевич (Чаадаев) – мне очень легко представить их за столиком О.Г.И. И Саша Пушкин родился и рос в этой среде, под умные разговоры своих молодых родителей.

ГС:

К которым приходили интересные гости. Знаменитые в свое время поэты, вроде Дмитриева, в том числе.

МВ:

Да, совершенно нормальный интеллигентский круг.

ГС:

При этом семья все время балансировала на грани разорения.

МВ:

Что тоже моему поколению прекрасно знакомо. У нас тоже много у кого были старые квартиры, но мало у кого были «старые деньги»: серьезные фамильные состояния сложились позже.