Пушистое счастье - стр. 2
Я отвернулась от отца, уставилась в стену. Внутри зрело отчаяние.
– Милана? – тихо позвал папа. – Я сумел до тебя достучаться?
– Я не против выйти замуж, но хочу сама выбрать мужа, – ответила я тихо, но настойчиво. – Что здесь странного?
– Ничего, – кивнул отец в ответ на мой напряженный взгляд. – Если бы тебе было семнадцать, я бы не возражал. Только годы идут, дорогая. Раньше я шел навстречу твоим желаниям, думая, что ты еще молода. Еще рано. Но идет время… Ты заканчиваешь аспирантуру, и никаких изменений в личной жизни за это время не наметилось. Да и как появиться романтическому интересу, если ты все время пропадаешь в лаборатории университета?
– Пошла в отца, – буркнула я.
– И все же я умудрился жениться! И семья изменила мое представление о том, что действительно важно. Милана, в тебе есть многое от меня, это правда, но не меньше ты унаследовала от матери. Взяла красоту у Ателии. Но упорно не хочешь думать о том, что родилась женщиной, принять это во внимание и устроить свою жизнь комфортнее.
Упоминание о маме, которая умерла вскоре после родов, до сих пор вызывало тоску. Настроение стало еще гаже.
– Он запретит мне работать! – выдала я свой основной страх.
– Муж? – удивился папа. – Сомневаюсь. Есть ли смысл не использовать твой талант? Норвеи – люди предприимчивые. Скорее, они устроят для тебя новую лабораторию, чтобы ты занималась важным делом. А слуги позаботятся о доме. Это идеальное решение. Но твое упрямство…
– Папа! – Я вскинула руки, едва не зарычала. – Так нельзя! Послушай…
– Все, разговор окончен! – прервал меня он. Тон голоса батюшки изменился с мягкого на железно-приказной. – Через два дня, в полдень, ты встречаешься с женихом в ресторане «Три поросенка». Там и познакомитесь. Ты будешь вежлива и мила. Понятно?
– А что будет, если я откажусь? – спросила, вздернув нос. – Ты не имеешь права меня заставлять!
– Дело твое! – Папа вскинул перед собой ладони. – Помнишь о своих правах? Взрослая? Самостоятельная? Прекрасно. Выпустишься через полгода из аспирантуры и пойдешь на все четыре стороны зарабатывать деньги своими зельями. Без моей поддержки.
– Это же откровенный шантаж! – поразилась я.
– Запомни, Милана, человек может принимать решения сам лишь тогда, когда он полностью независим, – кивнул отец, ни капли не стыдясь своих сомнительных методов.
– Я от тебя такого не ожидала, – проговорила, чувствуя жгучую обиду.
– Конечно, – согласился папа. – Потому что я слишком долго шел у тебя на поводу, и ты решила, что можно вить эту веревочку без конца. Не пропусти свидание, Милана. Я все еще в тебя верю.
Резко развернувшись и даже не попрощавшись, я отправилась наверх. Спешила как могла. Оставаться в доме не было никакого желания. Родные стены давили, превратившись в клетку. Выйдя на улицу, я плотнее закуталась в шарф и вдохнула свежий воздух. Он был наполнен весной. Она еще не наступила, только подкрадывалась, но ее ощущали все: природа, животные, люди…
– Милана…
Повернувшись, я увидела, как из сада к дому идет брат.
Катур, как и отец, был высок, широкоплеч и синеглаз. Темные волосы коротко подстрижены, одежда пошита на заказ. На шее платок, который брат ненавидел, называя его удавкой. Но неизменно носил, ведь положение обязывало.
«А меня обязывает то, что я принадлежу к женскому полу», – подумала я грустно, вспоминая требования отца. Я отлично понимала, что отчасти он прав. Но ведь не во всем!