Пурпурный рассвет. Апогей - стр. 30
Взял рацию и связался с начальником безопасности.
- Ну что? Как проходит? - Голос нервный и раздраженный.
- Пока еще решают. У них нет лидеров. Все из разных общин. Разбились на мелкие группы и определяются. Несколько десятков уже уехали, остальные пока не выбрали.
- Долго же они копаются. Ладно, ждем. - Прервал связь и сел за стол, пытаясь успокоить разбушевавшуюся нервную систему. Началась изжога, подкатывающая к горлу кислотными волнами. Аппетита нет, но живот сворачивает в тугой комок спазмами боли. Сегодня вернуться в “Исток” скорее всего не получится, вряд ли люди успеют принять решение. Да и кто бы успел, лучше дать им больше времени. “Утро вечера мудренее”, как говорится. Позвонил Вике, попросил забрать Женю с занятий, и если ей будет не сложно, то переночевать с девочкой. Колмагорова легко согласилась, даже пообещала успокоить ребенка, и объяснить его отсутствие. Странно, но, когда Женя оставалась с Викой, чувство вины не терзало, как голодная собака кусок мяса. Оно лишь чуть поскуливало, забившись в свою будку. “Ничего, вот разберусь со всеми делами и неделю вместе проведем, каждый день с утра до вечера, обещаю”. Обещал он больше самому себе.
Стемнело, но люди и не думают ложиться спать. Князев пошел бродить по всей базе, несмотря на предупреждения, что это не безопасно. Кто его здесь тронет, а главное - зачем? Выместить злобу, лишить “Исток” руководителя? Никто не отважится поставить свою судьбу на кон ради такой сомнительной цели, а в том, что люди начали сомневаться Саша уверен. Если бы не начали, с базы бы уже тянулась вереница автобусов к границе Краснодарского края. Обсуждают, значит есть что обсуждать, значит кто-то убеждает или себя или остальных. Выступление прошло не зря.
Вернулся в административный корпус “Восхода” ближе к двум часам ночи, сна ни в одном глазу, мозг планомерно обдумывает варианты развития событий, забыв о таких необходимых вещах как отдых и еда. Да и как уснуть, если община напоминает пляж в Сочи в середине августа в одиннадцать часов утра. Бывшие пленники заняли все возможные помещения, способные вместить двадцать-тридцать человек. Многие расселись прямо на улице, облепив беседки, лавочки и открытые площадки. О еде и сне никто не помышляет, так же, как и Князев. Шум и гам со всех сторон, прямо Черкизон в начале двухтысячных. Но градус агрессии спал, то ли сказывается усталость, то ли просто выплеснули копившуюся злость в разговорах. Служба безопасности без устали патрулирует всю территорию, стараясь заглядывать в каждый уголок. В небе кружат дроны, неназойливо, высоко, не мозоля глаза и лишний раз не нервируя.
Вышел на связь Прайс, с расспросами об обстановке. Голос у него уставший и замученный, но полный энтузиазма. Как обычно начал рассказывать о новшествах Лесного, но Саша его прервал. Мозг слишком перегружен и не способен принимать обилие технических терминов, вот поступят изобретения в использование, тогда и посмотрит. Стив сожалел, что не может сейчас находиться рядом, понимает, что одному Князеву отдуваться за всех не просто, но от этих сожалений ни капли не легче. Пожелали друг другу спокойной ночи и закончили разговор. Убрав телефон, Саша усмехнулся. “Да, ночка точно будет очень спокойная”.
Ближе к утру начало накрывать. Отсутствие отдыха выразилось раздражительностью и нервозом. Опять пошел бродить по базе, в надежде, что прохладный ночной воздух освежит и отсудит. Не сработало, даже трава бесит, и деревья, и начинающее светлеть небо. А больше всего бесит Юлаев. Уже второй раз он всех подставляет. Первый, при побеге из “Рассвета”, надрался до беспамятства и пришлось его вытаскивать. Кто знает, будь он в адеквате, возможно, и Юля и Лариса остались бы живы. Сейчас опять, две тысячи человек определяются вернуться им или примкнуть, вся безопасность на ушах, а он который день в запое. Насмотрелся, видите ли, а мы все не насмотрелись? Как кисейная барышня, размяк и топит себя на дне бутылки. Он должен быть здесь, среди своих людей, руководит ими, направлять, организовывать. Его пьянство разрушает все, над чем они столько работали: репутацию, доверие, авторитет.