Пурпурный рассвет. Апогей - стр. 11
- Тебе надо отдохнуть. - Вика сочувствующее посмотрела на лицо Милы, уставшее, осунувшееся, с темными кругами под глазами. - Понимаю, что кроме тебя никто не поставит их на ноги, но о себе тоже нельзя забывать. Ты не машина, постоянно пахать на пределе - рано или поздно свалишься.
- Сейчас в душ и несколько часов сна, обещаю. - Мила попыталась улыбнуться.
- И поесть не забудь, ты уже сутки почти не ела.
- Обязательно. А потом - в “Восход”. Там еще работы непочатый край. Неизвестно, как это химоружие скажется на людях, надо постоянно контролировать их состояние.
- Со мной Саша связывался, люди Воеводова, оставшиеся на базе под Майкопом, предложили свою помощь и уже приехали в “Восход”. Помогают с охраной. Среди них два медика, уже начали осмотр пленных.
- Хоть какая-то хорошая новость за последнее время. - Людмила облегченно вздохнула. - А Князев уже стал Сашей? Первый раз слышу, чтобы ты его так называла.
Вика посмотрела на Милу, вскинув одну бровь.
- Шучу, щучу. Не обращай внимания, это уже нервное. - Отмахнулась Людмила. - Вот теперь я тебя узнаю - колючку.
* * *
Продрав глаза, первое, что увидел - потолок медблока.
“Опять? Только недавно лежал здесь после стычки с нуклиевцами, и вот снова валяюсь на этой койке. Прописался что ли в этих палатах?”
Сахаров попробовал пошевелиться, но туго перетянутый торс помешал. Осмотрелся по сторонам: та же палата, в которой лежал полтора месяца назад, ничего не изменилось. Мила позаботилась, поместила в одиночную, знает, как он любит одиночество. Солнечные лучи пробиваются через жалюзи, разрезая комнату горизонтальными полосами. В кресле у стены дремлет Кочарян, уронив голову на грудь. Будить его не хочется. Приподнял одеяло и посмотрел на забинтованный живот и торчащие из него трубки, уходящие под кровать. Выглядит жутко. Еще больше нервирует, что нельзя встать. Опять ограничение. Опять он в больнице. Может это судьба? Всю жизнь провести, не выбираясь из медицинских казематов? Вроде и покинул “Исток”, но волей случая опять оказался здесь.
Джавид зашевелился, открыл глаза и потянулся. Заметив пришедшего в себя Марка, он подскочил, оступившись на отсиженной ноге. Замахал руками, ловя равновесие и шлепнулся обратно на стул.
- Блин, вырубился и всю задницу отсидел. Ох, как же я ненавижу это чувство. - Кочарян потер ноги. - Словно сотни крошечных ежей бегают под кожей. Ты как? Медсестру позвать?
- Нормально. Пить только хочу очень, во рту - Сахара. - Ответил Марк, облизнув пересохшие губы.
- Тебе нельзя, Мила сказала. Можно рот смачивать. Сильно болит?
- Пока не чувствую ничего. Может потом накроет. Ты давно здесь сидишь?
- Да как тебя на операцию увезли, так в палате ждал. Потом караулил, когда ты очнешься. Я же тебя знаю, подорвешься еще убегать, а тебе нельзя. У тебя пол пуза в шлангах. Ты “Дюну” старую, которая Девида Линча видел?
- Нет.
- Вот там был барон Харконен, жирный просто ужас, у него тоже из живота шланги торчали. Ему их вырвали, и он помер. Точно не помню, как там было, совсем мелким смотрел, но уверен, что, если тебе их выдрать, тоже долго не проживешь.
Марк вздохнул, и покачал головой.
- Что ты вздыхаешь? А кто еще если не я, будет тебя просвещать? Ты же полжизни в психушках провел. - Джавид подошел ближе, взял губку, пропитанную водой, и протянул Сахарову.