Пункт назначения – Прага - стр. 13
Некрасов, внимательно вглядывающийся в лес на юге – тревожно бросил вполголоса:
– Люди. И повозки.
Савушкин попробовал привстать, опираясь на костыль – получилось со второго раза. Хорошо хоть, морфин действует…. Капитан приложил к глазам бинокль – действительно, в паре километров от них, на опушке леса, из которого, по идее, должны были выйти лейтенант с радистом – грузились сосновыми балансами три длинные повозки, о двуконь каждая, вокруг которых суетились не то семь, не то восемь человек, издалека было трудно разобрать. Но явно штатские. Вот чёрт, принесла ж нелёгкая этих лесорубов…. Пугануть? Де, мы фельджандармы, геть отсюда? Может не срастись, здешние жители немецким владеют мало что не в совершенстве, во всяком случае, лучше, чем Костенко или, тем более, Некрасов. Разоблачить не разоблачат, но отметочку в мозгу сделают…. Ну а там и в полицию донесут. Чехи – народ законопослушный…. Ладно, будем ждать.
– Витя, держи бинокль. – И Савушкин протянул снайперу цейсовское изделие. Тот молча кивнул, и с удвоенным рвением взялся осматривать окрестности – теперь уже вооружённым глазом. Савушкин же обессиленно повалился на куртки – перелом, похоже, серьезный, вон сколько сил забирает. Как ещё до усадьбы этого неведомого Штернберка доковылять….
Старшина, скептически глянув на командира – произнёс:
– Товарищ капитан, я вам шоколадку достану. Чи може ковбасы кусок?
Савушкин отрицательно покачал головой.
– Колбасы точно нет. Давай шоколад. Надо сил набраться….
Старшина, порывшись в мешке, достал голубую плитку. Савушкин надорвал пергамент, распаковал станиоль…. Шоколад оказался молочным. Слава Богу! С содроганием Савушкин вспомнил брикеты с американским «рационом Д», полученные группой в марте сорок третьего. Какая же это была гадость! Шоколад вперемешку с овсяной мукой и сухим молоком, горький, почти без сахара…
– Товарищ капитан, наши едут. – Негромко доложил Некрасов.
– ЕДУТ? – Изумлённо переспросил Савушкин.
– Так точно. На бричке. Пароконной… – Бесстрастно подтвердил снайпер.
Твою ж мать…. Савушкин тяжело вздохнул. Если операция с первого же часа пошла через пень-колоду – будь уверен, ничем хорошим она не закончится…. На бричке!
Вскоре оная бричка показалась из-за холма, метрах в ста от лежбища разведчиков. Савушкин, вздохнув, убедился, что ни о какой секретности их миссии говорить не имеет смысла – на козлах сидела пара чехов, мужиков лет сорока, активно общающихся с пассажирами, в которых капитан без труда узнал обер-лейтенанта Ганса Генриха Штаубе и унтер-офицера фон Герцдорф-унд-Ратенау – до десантирования бывшими лейтенантом Котёночкиным и сержантом Чепрагой…. Хоть бы они с этими чехами по-немецки говорили! Хотя….
Все самые худшие подозрения капитана подтвердил Чепрага. Спрыгнув с брички метров за пятнадцать до местоположения капитана, он рысью добежал до Савушкина и, чуть запыхавшись, вполголоса доложил:
– Товарищ капитан, лейтенанта чехи с дерева сняли. Вместе с парашютом…
Ну твою ж мать! Савушкин готов был завыть от отчаяния. Вся легенда насмарку! Ну какие они после этого, к чертям собачьим, фельджандармы? Да хоть обвесься они жандармскими горжетами с ног до головы… Всё, аллес! Приплыли, что называется…С немалым трудом подавив в себе желание тут же, немедленно, плюнуть на всё и закрыв глаза, пожелать, чтобы всё провалилось в тартарары – Савушкин произнёс: