Пуля времени - стр. 11
– Да ну!
– Вот тебе и «да ну!».
Ратманов слушал и думал: «Мне бы сейчас и вправду не свихнуться! Знали бы они мои мысли…»
Оперативник продолжил препарировать в голове свое положение. И под конец даже… успокоился. Он всегда отличался хладнокровием в минуты наибольшей опасности или неизвестности. Там, где другие могли дать слабину, терялись и паниковали, он, наоборот, собирался и просто действовал в новых предлагаемых обстоятельствах. 1912 год – ну и ладно, скажи спасибо, что не 37-й… А так – настоящий мент в любой ситуации должен приглядываться и принюхиваться, выискивая слабые места в «обороне» противника, каким бы он ни был.
Ратманов принюхался. Как же воняла та дореволюционная герань на окне! Надо попросить Лодыгу убрать растение, пока самому прописали постельный режим…
Фельдшер ушел, а «иван» собрал свою банду на разговор. И даже Георгий, кряхтя, уселся с краю и тоже приготовился слушать.
Оказалось, в хевре числилось семь человек, включая любовницу атамана, служащую наводчицей. Кроме атамана и Лодыги за стол сели еще трое. Один делал доклад, а именно объяснял, кого они будут грабить следующим вечером. Попаданец быстро сообразил, что это есаул банды, правая рука атамана, и зовут его Копер. Парень был под стать кличке[4]: плечистый, с большими кулаками и очень уверенный в себе.
Двое других были на вид рядовые громилы, какие-то серые, низколобые, но веселые. Звали их Татарин и Мордвин, хотя оба казались русаками. Капитан не удержался и спросил:
– А че это вас так окрестили?
– Да я с Казани, а он с Чебоксар, – пояснил тот, что повыше. И поинтересовался в ответ: – А ты и впрямь ничего не помнишь?
Есаул положил перед собой лист бумаги и стал чертить карандашом схему:
– Зырь сюда, галманы. Это магазин золотых и серебряных вещей Гольдберга на углу Мясницкой и Малого Харитоньевского переулка. Бимбары там по большей части скуржавые, но пару десятков веснух жид всегда держит на витрине[5]. Ну, папиросники, запонки, есть даже краска для губ в серебряных хреновинах. Это для баб.
– Понятно, валяй дальше, – приказал атаман.
Копер надулся, но продолжил:
– Что на виду лежит, стоит напримерно пять больших. Плюс деньги в выручке[6]. Но самый интерес христопродавец прячет в задней комнате, там у него несгораемый шкап вделан в стену. Секретный! А ключ всегда при себе.
– Откуда такая информация? – спросил Георгий.
Все опешили:
– Чего? Это что значит?
– Ну, кто сообщил про секретный сейф? В смысле, шкаф.
Есаул дернул плечом и попытался продолжить:
– В том ящике…
Но атаман остановил его и пояснил Ратманову:
– Приказчик растрезвонил. Мы говорили, да ты с контузии забыл. Выгнал хозяин приказчика, тот обиделся и хочет мстить. Копер его в «Золотом якоре» подпоил и того… про шкап-то…
Есаул откашлялся и продолжил:
– Там самая его казна, Гольдберга. Он деньги в рост дает, под лихвенный[7] процент. И принимает заклады. Норовит рыжьем! Еще серии в нем держит[8]…
– Серии на предъявителя или именные? – опять влез в разговор контуженный.
– Того не знаю.
– Это важно. Именные лучше не брать.
– Как не брать? – вспыхнул Копер. – Там их на двадцать тыщ!
– Вот с ними и попадешься. Бумаги выписаны на чье-то имя. У ювелира опись, там все указано. Сунешься с купонами в банк, кассир тут же вызовет полицию. Нет, брать надо вещи без указания владельцев.