Пули и магия. Князь Сочинский - стр. 29

Нет, сейчас всего этого не было. Все было предельно реально и без малейших несуразиц.

Мы развернулись обратно, и тут я услышал какой-то подозрительный шорох. Тихий, но хорошо различимый. Будто какой-то шёпот.

Я поднял руку, и группа остановилась. Егоров тихо подошёл ко мне и положил руку на плечо.

– Что? – тихо спросил он.

– Похоже люди, – так же шёпотом ответил я. Черт, как же голова болит…

– Где?

– Впереди, на 2 часа.

Лейтенант кивнул и тихо передернул затвор автомата. Взял рацию.

– Внимание, активность на два часа. Без команды не стрелять, но быть наготове, – тихо произнёс он, и группа рассыпалась по лесу, приводя оружие в боевую готовность. Всё замерли.

Тишину нарушал только шум леса, пение птичек да едва различимый грохот прибоя где-то вдалеке.

Несколько минут ничего не происходило. Неужели показалось?

Полежали ещё несколько минут. Ничего. Странно, я ведь отчётливо слышал чьё-то присутствие.

Лейтенант сурово глянул на меня, и сказал в рацию:

– Идём дальше.

И едва он встал на ноги, что-то быстрое и тяжёлое ударило его в бок.

– Твою мать, к бою! – рявкнул Егоров, падая вниз и вскидывая автомат.

Защелкали затворы, люди приготовились отражать атаку.

Егоров посмотрел на свой правый бок.

– Да ладно! – в удивлении произнёс он – смотри.

И он выдернул из верхнего слоя броника… стрелу!

Тяжёлая, чуть не дотягивает до арбалетного болта, но значительно длиннее. В тыльной части тёмное оперение, наконечник острый и тонкий, явно бронебойный, а не охотничий. Зазубренный, чтобы было труднее доставать из раны. И какой-то грязный, чем-то намазаный что ли?

Я хотел что-то сказать, но внезапный укол головной боли заставил меня сморщиться и застонать.

– Тихо ты! – ткнул меня локтем в бок Егоров.

Было не больно, но я стиснул зубы и всмотрелся в зелень леса. Нихрена не видно же…

Несколько секунд ничего не происходило, как вдруг метрах в двадцати раздался дикий крик, и в нашу сторону ломанулась толпа. Сначала мне показалось, что это толпа подростков, странно одетых и в каких-то чудовищных масках. Они визжали, орали что-то нечленораздельное, и перемещались довольно бодро.

В руках у них были короткие сабли и копья, потрясая которыми они шустро приближались к нашим позициям.

Все бойцы в ступоре смотрели на эту нелепую толпу, до того момента, как откуда-то из-за спин бегущих и орущих «подростков» не выпорхнула целая стая стрел. Они пролетели над головами бегущих, и градом посыпались на наших бойцов.

Появились первые ранения. Несмотря на броники, всё тело бойцов защищено не было – руки, ноги, шея, всё это было беззащитным, и стрелы то и дело находили уязвимые места.

– Огонь! – рявкнул лейтенант, и из почти тридцати стволов дружно ударили очереди.

Атакующие так и посыпались на землю. Но поток стрел сзади не утихал.

– Да что это за черти? – со злобой сплюнув, вопросил Егоров, меняя магазин с автомате.

– Это гоблины, – спокойно ответил я, посылая очередь куда-то в сторону противника.

– Это я вижу, ещё какие гоблины, – отозвался взводный – что это за гоблины, вот в чем вопрос.

– В смысле, это именно гоблины, обычные. Местные дикие жители, – ответил я, даже и не думая раскрывать источник своей осведомлённости.

Перестрелка, между тем продолжалась.

Егоров выглянул и посмотрели на ближайшее к нему тело нападающего. Рост метра полтора, худой, но жилистый, руки и ноги перевиты сухими мышцами. Одет в некое подобие кирасы и кольчуги, на голове примитивный шлем. Лицо… если эту морду можно так назвать, похоже на помесь человека и собаки…