Пух и прах - стр. 3
– Восемьдесят седьмой участок, детектив Мейер, – выдохнул он в трубку.
– Если завтра к полудню я не получу пять тысяч долларов, вечером застрелят распорядителя городского садово-паркового хозяйства Каупера. Подробности позже.
– Чего? – переспросил Мейер.
В ответ он услышал лишь короткие гудки.
Детектив глянул на часы. Они показывали пятнадцать минут пятого.
Когда в половине пятого детектив Стив Карелла добрался до следственного отдела, его вызвал к себе лейтенант Бернс. Лейтенант сидел за столом, попыхивал сигарой и выглядел настоящим хозяином своего кабинета, коим он, несомненно, и являлся. Бернс был одет в серый полосатый костюм, на тон темнее, чем его седеющие, коротко стриженные волосы, и белую рубашку. На шее красовался золотисто-черный галстук из репса. На левой руке поблескивало обручальное кольцо, а на правой – перстень с бордовым камнем, полученный еще в колледже. Бернс предложил Карелле кофе. Получив согласие, лейтенант нажал на кнопку коммутатора и, связавшись с Мисколо в канцелярском отделе, попросил того заварить и принести еще одну чашечку бодрящего напитка. Затем он попросил Мейера поведать Карелле о телефонном звонке. На пересказ разговора с незнакомцем у Мейера ушло десять секунд.
– И это все? – изогнул бровь Карелла.
– Ага.
– Я-ясно, – протянул детектив.
– Что скажешь, Стив?
Карелла, высокий стройный мужчина, пристроился на краешке обшарпанного стола. В данный момент Стивен выглядел как бомж. Дело в том, что с наступлением темноты ему предстояло выйти на улицу, подыскать себе переулок или подъезд, развалиться там, благоухая винным перегаром, в надежде, что кто-нибудь захочет его подпалить. За две недели до этого компания юнцов, любителей острых ощущений, подожгла одного бездомного, а семь дней назад мерзавцы превратили в живой факел другого бродягу – на этот раз дело закончилось летальным исходом. И вот теперь Карелла, изображая пьяного, по вечерам бродил по подворотням и парадным, рассчитывая поймать подонков на живца. Он не брился три дня. Теперь подбородок детектива покрывала щетина такого же цвета, как и его каштановые волосы, но росла она неравномерно, лишая образ Кареллы завершенности, – нечто вроде наброска, сделанного второпях неопытным художником.
Его карие глаза, которые он считал проницательными, сейчас казались усталыми и тусклыми – видимо, из-за сочетания с клочковатой щетиной и грязью на лице, которую он специально не смывал, позволяя ей скапливаться на лбу и щеках. Переносицу пересекал свежий шрам – умелая рука профессионала наложила грим так, что рана выглядела совсем как настоящая – с запекшейся кровью и нагноением. Кроме того, казалось, что у Кареллы вши. При виде Стивена Бернсу стало слегка не по себе. Впрочем, такое впечатление Карелла производил на всех присутствующих в кабинете. Прежде чем ответить на вопрос начальника, детектив вытащил из заднего кармана засаленных брюк платок, который выглядел так, словно его только что выудили из канализации, и громко, смачно высморкался. Мейеру подумалось, что его коллега перегибает палку, слишком сильно вжившись в роль.
– Он просил поговорить с кем-нибудь конкретно? – спросил Карелла, сунув платок обратно в карман.
– Нет, – покачал головой Мейер. – Стоило мне представиться, как он тут же выдал все то, что я тебе рассказал.