Птолемей и Таис. История другой любви. Книга вторая - стр. 13
Потом Геро уехала по делам в Спарту, и Таис загрустила. Дни стали короткими, прохладными, и Таис порой целыми днями не выходила из дому – читала, думала, плакала, спала, снова читала. Иногда возилась в своем маленьком саду или просто сидела, закутавшись в шерстяную накидку, под лучами осеннего солнца, которые уже не грели, но, спасибо, что хоть светили. Как-то Менандр застал Таис за рукоделием – это был признак того, что дела ее плохи, ибо рукоделие она презирала.
– Ты или больна, или влюблена, хотя это одно и то же.
– Я – Персефона…
Однажды Таис забрела в Киносарг – знаменитый афинский гимнасий9, в портиках которого собирались философы и риторы – она любила слушать их дискуссии. Взгляд ее скользил по лицам беседующих, затем она стала смотреть сквозь колоннаду портика туда, где тренировались молодые атлеты. Там она увидела двух парней, натиравших друг друга маслом. Один из них, вернее, его светлые кудри, привлек ее внимание. Она задумчиво рассматривала его локоны, его красивое обнаженное тело. Это был Мидас, боец-панкратист10, подающий большие надежды. Таис встречала его пару раз на симпосионах, но никогда не замечала его светлых кудрей. Что ей дались эти кудри?..
Оставив риторов их умным речам, девушка пересела на скамью поближе и стала изучать несчастного Мидаса. Остальные атлеты, вдохновленные вниманием известной гетеры, такой же красивой, как и недоступной, превзошли себя в своем усердии. Но она холодно и оценивающе смотрела только на Мидаса. Потом подозвала его жестом.
– Знаешь, кто я?
– Да, конечно, – ответил заинтригованный Мидас. От волнения в его голосе звучал вызов.
– Знаешь, где я живу?
– Да, у Керамика, новый дом с садом.
– Вот в новом доме с садом я жду тебя через час.
Мидас смотрел на нее, онемев, ища подвоха, но не заметил в ее спокойном лице ни тени насмешки. Она поднялась и ушла, оставив за собой облако розового аромата и неуловимый дух женской загадки. Мидас постоял немного, не веря своему счастью, потом быстро пошел к бане, разматывая ремни на руках…
Когда Менандр узнал о Мидасе, он понял, что Таис не влюблена в Птолемея. Но что тогда с ней? Скульптор Динон тоже был обеспокоен: ее привычная веселость исчезла, душа ни к чему не лежала. Однажды за ужином Таис села к нему на колени, лицом к лицу, и неуверенно спросила: «Вы ведь моя семья, ты – отец, Менандр – брат?»
– А Фокион – дядя, – не удержался и съязвил Менандр.
– Детка моя, я не могу тебе помочь, если ты не скажешь, что с тобой, – заметил Динон обеспокоенно.
– Если бы ты меня любил, ты бы все чувствовал без слов. (Заблуждение многих женщин.)
– Конечно, я люблю тебя, – Динон взглянул на Менандра и добавил. – Мы все любим тебя.
Таис же подумала про себя, как ошибается светлокудрый Мидас, думая, что она сделала его счастливым. Он еще не осознал, что все как раз наоборот. Любовь не приносит счастья, Геро права.
– Разве возможно такое: любить и быть счастливым? – спросила Таис.
– Детка, пока я не знал тебя, я не знал красоты, не видел мира. Это я могу тебе сказать, – ответил Динон.
– Но ведь это ужасно и бесчестно – взваливать на меня такую тяжесть!
– Избави Зевс! Никогда и ни за что я не стану перекладывать ответственность за мою жизнь.
«Именно это и происходит. Все всё взвалили на меня. Навалились. Любят. Ни один по своей воле не отстанет. Чего вы все от меня хотите? И никому не интересно, чего хочу я.» Но Таис тут же устыдилась своей вспышки раздражения. Надо быть благодарной. Что она без них?