Птицы перелётные - стр. 2

Андрей и Игорь стояли чуть в стороне и наблюдали за происходящим. Ещё утром Ерохин пригласил их на своё «выступление». Серёга, с их точки зрения, уже был практически взрослым парнем, работал то ли на заводе, то ли ещё где-то, и гитару прикупил на свои кровные, не прибегая к помощи родителей. К своим новым друзьям, Андрею и Игоряхе, он относился снисходительно, хотя был старше их всего на год. Но обладание непустым кошельком и покровительство авторитетных ребят, которых он называл мужиками, давало ему основание вести себя с ними этак снисходительно-участливо. В глубине души он понимал, что ребята владеют чем-то таким, что не даёт ему возможности чувствовать себя полноценным вожаком стаи, но он гнал от себя эти мысли. И невольно искал их дружбы… Дружбы этих одиннадцатиклассников, которые тоже играют на гитарах, но вдобавок умеют петь по-английски – непонятно о чём, однако было в этих песнях что-то такое, от чего у Серёги иногда опускались руки… Он не понимал, как они играют эту музыку, какие аккорды берут и как поют на голоса, почему их песни звучат так лирически проникновенно и так лихо, что хочется под их заводное пение начать танцевать. Он эти записи слышал уже на магнитофоне у своих друганов, вот только когда Игорь с Андреем пели живьём, они проникали в душу Серёги значительно глубже.

– Это потому, что они играют на шестиструнных гитарах, а у меня семь струн, – сам себе объяснял он.

Душа болела, но подойти к ним и спросить, как и почему, не позволяла дурацкая гордость. Вообще-то Серёга узнавал звучание аккордов в игре ребят, и он знал, что тоже их использует; но как их собрать вместе и расположить в нужном порядке… Не получалось, хоть ты тресни! Не один вечер он посвятил себя попытке разобраться в секретах Игоря и Дрона, но где-то что-то не срасталось, а попросить ребят объяснить он никак не мог себя заставить. А потом он оказывался в компании своих взрослых дружков, и умение спеть «Серебрится серенький дымок…», «По тундре…», «Я помню тот Ванинский порт» возвращало Серёге комфортное настроение, и мысли о рок-н-ролле уходили куда-то в сторону.

– А он неплох, – сказал Игорь, повернувшись к Дрону.

– А я тебе о чём говорил! – откликнулся Андрюха. – Он даже не понимает, как здорово поёт.

– Ты говоришь, он живёт в твоём доме?

– М-м-м, ну да, в первом подъезде. Он узнал, что я играю на гитаре, и позвал послушать себя и свою «банду». Конечно, они играют всякую туфту, а так… Кстати, обрати внимание, они даже гитары подстроили, а это уже хороший знак. Он мне говорил, что однажды слышал, как мы с тобой пели в моей квартире. Это мы с тобой так орали, что было слышно на улице! А меня одного он слышал несколько раз. Мы часто играли в подъезде, там так звучит… э-э-э… говорят, в церкви такое же звучание.

– Скажешь тоже – в церкви…

– А что? Ты же слышал вокал на пластинках Пресли? Как будто его записывали в храме…

– Ага, или в твоём подъезде… Дрон, вот ты говоришь, создадим группу – а где мы возьмём гитары со звукоснимателями? Как мы их озвучим? Ты же понимаешь, что контрабас не будет звучать, как бас-гитара.

– Игорёк, завтра я тебя веду на экскурсию в магазин «Лейпциг», и ты увидишь настоящую бас-гитару, а ещё соло и ритм. Погоди, давай ещё послушаем. Они какой-то инструментал затеяли.