Птицы Марса - стр. 6
– Девять и четыре десятых фута под землей.
Прествик на миг задумался, на что была бы похожа жизнь, если здесь поселиться. Ему уже приходилось бывать в крайне неуютных местах на родной планете. А тут как раз ничего и нет, кроме унылой пустыни, хоть с водой, хоть без…
Приблизился Симпсон, уставился на монитор поверх плеча своего коллеги.
– Ага, неплохо! Чем ближе к поверхности, тем лучше, но она не должна быть льдом.
При очередном проходе зеленые галочки слились в сплошную полоску. Полоска начала бледнеть, а потом и вовсе пропала. Симпсон почесал в затылке.
– Вышли за границу простирания, – произнес он на удивление спокойным тоном.
Затормозив, Прествик деловито предложил:
– Ну что, двинемся назад?
К обоим гидрологам вернулась привычная невозмутимость.
– Не спеши… Тут что-то…
Симпсон наморщил лоб. Ему показалось, что доносится еле слышный гул и какое-то капанье, словно из подтекающего крана. Шумы исчезли, затем вернулись, причем на сей раз капало громче.
– Определенно здесь что-то есть. Вероятно, вода. – Симпсон поежился: звуки к себе не очень-то располагали. – Не лошадь же мочится по соседству, в самом деле, – кисло добавил он.
Сейчас и у Прествика лоб собрался в складки. Переглянувшись с напарником, он скривился. Оба отлично понимали, что заброшены на недружелюбную планету, а это открытие автоматически продлевает срок их командировки. Обидно: еще бы с недельку бесплодных поисков, и они уже мчались бы домой. Как раз к Рождеству. Увы, теперь грозит переработка, пусть и очень хорошо оплачиваемая.
– Подай-ка вперед, – обратился Симпсон к марсоходу. – Только потихоньку, понял?
Хрустя щебнем, они поползли дальше, не сводя взгляд с монитора. На экран опять вдруг выскочила зеленая полоска, раздалась в ширине. От нее ответвилась тонкая жилка, уходившая за край изображения. Изменился и звук: сейчас к нему подмешивалось гудение, будто кто-то немузыкально мычал себе под нос.
Полоска расширилась еще больше, напоминая вену.
– Сколько до зеркала? – спросил Симпсон.
– До-верхней-границы-эхосигнала-девятнадцать-запятая-девять-футов, – бесстрастно откликнулся робот.
Гидролог вздохнул.
– А до дна?
– До-нижней-границы-эхосигнала-двадцать-восемь… поправка… двадцать-девять-футов.
Напарники переглянулись.
– Целое озерцо? Неплохо.
– Только не забудь пометить, а закартографировать подробнее еще успеем.
Они выбрались наружу и стояли с подветренной стороны вездехода, пока тот устанавливал цветной маркер с внутренней кодировкой, которую мог считывать любой другой робот, если, конечно, он тут хоть когда-нибудь появится.
Безрадостная мысль. И вообще вся эта экспедиция сплошная тоска. Должно быть, здесь так и останется пустыня на веки вечные. Симпсона передернуло.
Гидрологи приступили к трассировке. Когда карта была готова, на разведчиков смотрело пятно в форме паука, от озерца-живота которого тянулись многочисленные лапки. Разведчики не испытали ни радости, ни огорчения. Они просто решили устроить привал.
– Мы с тобой уже не первой молодости – даже ты, – вздохнул Прествик.
– Шутить изволите.
Втиснуться в узкие карманы лежаков было нелегко, тем более что спать приходилось, в чем были одеты: в утепленных комбинезонах, с дыхательными масками и сапогами. Симпсон вылез наружу и, привстав на цыпочки, заглянул поверх крыши вездехода. Марс походил на старинную черно-белую иллюстрацию, одну из тех, что печатали в давно отмерших бумажных газетах начала двадцатого века. Там и сям торчали немногочисленные загадочно-угрожающие силуэты непонятно чего – эмблемы некоего космического беспорядка. В нескольких шагах от Симпсона стояла его жена Кати.