Птичка в ладонях - стр. 9
Среднего роста, коренастый и темноволосый. Лицо у гостя было интеллигентное и приятное, но ничем не примечательное. Что-то знакомое почудилось ей во взгляде серых внимательных глаз.
– Здравствуйте, а вы кто? – спросила Марина, быстро застегивая расстегнувшуюся пуговицу на домашнем халате.
– Я Игнат Златогорский, муж Жени, – помог ей вспомнить визитер. – Вы меня не помните?
– Игнат?.. Ах, да, помню, конечно, помню! Я же была у вас на свадьбе шесть лет назад. Вы проходите. Какими судьбами?
– Я ищу Женю. Она пропала.
Произнесено это было так, что Марина сразу поняла: стряслась беда, и заволновалась.
– Да вы проходите, проходите, Игнат! Что значит пропала?
Молодой человек разделся в коридоре и, явно стесняясь, прошел за хозяйкой в кухню. Он огляделся в маленькой, но чистенькой и уютной кухоньке, скромно присел на краешек табуретки за столом и стал рассказывать чуть хриплым от волнения голосом:
– Неделю назад она вышла из дома на прогулку с детьми и пропала. Я в это время был в командировке. А когда вернулся, перерыл весь Сосновск, но напрасно. В городе ее не было. Я опросил всех соседей, всех знакомых, поднял на ноги местную полицию, но…
Голос его дрогнул и осекся. Взрослый, крепкий, тридцатилетний мужчина чуть не плакал. И у Марины от сострадания болезненно сжалось сердце.
– И вы приехали в Москву искать ее у меня?
– Единственное, чем мне сумела помочь полиция, это информация. Пробили по базам данных у транспортников и выяснили, что Женя уехала в Москву с двумя детьми в купейном вагоне. А в Москве из знакомых у нее только вы, Марина. Ей больше не к кому обратиться в незнакомом городе.
– Но я ничего не знаю, – растерянно пробормотала хозяйка, спешно накрывая на стол. Ей захотелось хоть как-то помочь, поддержать несчастного. – Она мне не звонила почти пять лет. И не приезжала. Я даже не знала, что у нее есть мой московский адрес. Мы же переехали сюда с семьей всего два года назад.
– Точно не звонила? И по интернету вы не списывались? – допытывался Игнат, не обращая внимания на появляющиеся на столе чайные чашки, сахарницу, печенье и вазочку с домашним вареньем. – Мариночка, вы моя последняя надежда! Помогите мне, пожалуйста! Я очень волнуюсь за Женьку и за малышей.
– Да я бы с удовольствием! – искренне воскликнула хозяйка, придвигая к гостю чашку с чаем, и сама присела напротив за столом. – Но почему она уехала? Насколько я помню, у нее же все было хорошо в жизни: хороший муж, замечательные дети, собственный дом – полная чаша. Помню, мы с девчонками ей даже завидовали: какого парня себе отхватила наша Женька! На свадьбе вы смотрелись такой красивой парой!
Златогорский тяжело вздохнул и посмотрел на собеседницу с сомнением, словно решая: выдавать тайну или нет? Помолчал, рассеянно болтая ложечкой в чашке, бросил взгляд в окно и, наконец, решился:
– Женя тяжело больна, Мариночка, очень тяжело.
– Господи, что с ней случилось? – прижала руки к сердцу молодая женщина, испугавшись за подругу.
– Послеродовая депрессия, – почти шепотом произнес Игнат. – После родов она даже в больнице психиатрической лежала два месяца, пока я с ребенком мучился.
– Странно, но я с ней пару раз разговаривала после рождения Тимочки. Она была совершенно нормальной, – попыталась возразить Марина, но гость затряс головой.