Птичка в ладонях - стр. 18
После первой, такой некомфортной для всех, встречи в душе Плужникова поселился непокой. По ночам мерещились испуганные глаза детей, жавшихся друг к другу в застиранных пижамках. Ни помощь с работой, ни пакет с продуктами не успокоили, даже наоборот, разбередили душу. И однажды в голове возникла поразившая Александра мысль: «Я за них в ответе…»
Вот уж чего он никогда не любил, так это брать ненужную ответственность на себя. Более того, умудренный опытом управления крупной компанией, он понимал, что искусство руководства и заключается в том, чтобы умело распределять ответственность среди подчиненных, не взваливая все на свои плечи. Да и вряд ли сама Евгения хотела, чтобы за нее и ее детей отвечал Плужников. Всякий раз, встречаясь с ним в коридоре или заходя для уборки в кабинет, она бросала на него колючие, настороженные взгляды, от которых по спине Плужникова бегали мурашки и хотелось поежиться. Он включал логику на полную катушку, убеждал себя в нелепости и глупости своих эмоциональных порывов, но это не помогало. В душе крепло убеждение, что он несет ответственность за эту женщину и ее детей. Он хотел и обязан был ее защитить и сделать счастливой.
После того, как всем сотрудникам компании на личные счета перевели заработную плату, вечером в конце рабочего дня Евгения, громко постучав в дверь, вошла в кабинет начальника. Плужников оторвался от своих бумаг и с удивлением уставился на визитершу.
– Александр Сергеевич, – она решительно подошла к столу и положила перед ним пачку купюр, – вот деньги за квартиру. Передайте их, пожалуйста, Аделине Сергеевне. А это за продукты.
Поверх красных пятитысячных бумажек легли еще две мятых, засаленных синих тысячных, одна из которых была с оборванным краешком.
– Ну, зачем вы так, Евгения? – попытался возразить Плужников, поднимаясь из-за стола. – Я же просто хотел помочь…
– Мне подачки от вас не нужны! – И глянула на него так, что Плужников снова опустился в свое кресло. – Будьте добры, напишите расписку, что получили от меня деньги. А то мало ли… Аделина Сергеевна может забыть, что получила квартплату.
– Что вы, у Аделины Сергеевны прекрасная память. Но расписку я, конечно, напишу…
Он достал чистый лист бумаги и быстро черкнул пару строк, поставив внизу свою размашистую подпись. Вот значит как! Нам, столичным жителям, нет никакого доверия. Мы, москвичи, народ подлый и хитрый, а еще корыстный и коварный. Нам на слово верить никак нельзя! Плужников протянул листок Евгении. Та прочитала, сложила его пополам, потом вчетверо и спокойно, не торопясь убрала в карман синего рабочего халата. А он с интересом наблюдал за ее неторопливыми движениями. Попрощавшись, девушка повернулась и с гордо выпрямленной спиной вышла из кабинета.
Плужников откинулся на спинку кресла и усмехнулся своим мыслям: вот и попробуй, позаботься о такой! Такая скорее с голоду умрет, чем примет постороннюю помощь. И что прикажете делать? Но отступать и сдаваться без боя он не собирался.
Игнат стоял в самом центре смотровой площадки парка «Зарядье» и словно парил в воздухе. Под его ногами проезжали автомобили, стиснутая набережной, несла свои мутные воды река. Он облокотился о перила и посмотрел вокруг: далеко, до самого горизонта, покрытый вуалью смога раскинулся гигантский мегаполис. Пеструю ткань городских кварталов протыкали вспыхивающие на солнце шпили и купола церквей. В лабиринтах улиц, проспектов, площадей, переулков и тупиков копошился человеческий муравейник. Как вязкая кровь по венам, по магистралям медленно двигались автомобили, скапливаясь на перекрестках в пробки – тромбы. Нелепыми стеклянными скалами громоздились небоскребы Москва-сити. И где-то в этом городе была ОНА.