Птичий короб - стр. 23
Наконец весло упирается в твердую землю. Мэлори, кряхтя, отталкивается. Лодка двигается. Мэлори думает, что прорвется, потом с силой врезается в лодку незнакомца и визжит.
«Он заманил тебя в ловушку».
Неужели он сорвет с них повязки?
– Эй, кто здесь ненормальный? На себя взгляните! Двое встречаются на реке…
Мэлори раскачивается взад-вперед. За лодкой она чувствует брешь, неверную тень шанса.
– …один смотрит на небеса…
Мэлори ощущает, как весло вонзается в землю.
– …другой управляет лодкой с завязанными глазами.
Лодка почти протиснулась.
– Вот я и спрашиваю себя…
– Ну, давай! – кричит Мэлори.
– …кто здесь свихнулся?
Мужчина хохочет. Кажется, что его смех улетает на небеса, о которых он говорил. Мэлори хочется спросить, где он видел тварь, но она не спрашивает.
– Оставьте нас в покое! – кричит она.
Мэлори работает веслами так, что в лодку попадает холодная речная вода. Девочка взвизгивает. «Спроси, где он видел тварей», – беззвучно говорит себе Мэлори. Вдруг безумие его еще не одолело? Вдруг у этого мужчины оно развивается медленнее? Вдруг он совершит еще один добродетельный поступок, прежде чем окончательно утратить связь с реальностью?
Лодка вырывается из тисков.
Том однажды сказал, что каждый теряет рассудок по-своему. Мол, сумасшедший безумнее уже не станет, а здравомыслящий теряет рассудок не в одночасье.
– Откройте глаза, Христа ради! – вопит мужчина.
Голос изменился и теперь звучит, как у пьяного.
– Не убегайте, мисс! Откройте глаза! – умоляет он.
– Не слушайте его! – орет Мэлори.
Мальчик прижался к ней. Девочка хнычет у нее за спиной. Саму Мэлори колотит.
– Дети, ваша мама сошла с ума. Снимайте повязки!
Мужчина вдруг начинает выть и клохтать. Звуки такие, будто в горле у него что-то умерло. Сколько времени осталось до того, как он задушит себя веревкой или сунет голову в гребной винт лодочного мотора?
Мэлори гребет изо всех сил. Повязка у нее сидит недостаточно туго.
«То, что он видел, близко. То, что он видел, – здесь, на реке».
– Не снимайте повязки! – снова кричит Мэлори и гребет мимо лодки незнакомца. – Вам ясно? Отвечайте!
– Да, мама, – говорит Мальчик.
– Да, – вторит ему Девочка.
Мужчина снова воет, но он уже дальше от лодки Мэлори. Кажется, он хочет крикнуть, но забыл как.
Когда их лодка проплывает ярдов сорок, и гул мотора почти стихает, Мэлори касается плеча Мальчика.
– Не волнуйся, мама, – говорит Мальчик.
Мэлори ощупью находит руку Девочки и сжимает. Потом отпускает обоих детей и снова берется за весла.
– Тебя обрызгало? – спрашивает она Девочку.
– Да, – отвечает та.
– Вытрись одеялом, сейчас же!
Воздух снова пахнет чистотой. Водой. Деревьями.
Пары бензина остались далеко позади.
«Помнишь, как пахло в доме?» – беззвучно спрашивает себя Мэлори.
Даже ужасная встреча с незнакомцем в лодке не может вычеркнуть из памяти спертую духоту дома. Так было и в день приезда Мэлори, и сегодня утром.
У Мэлори нет ненависти к мужчине в лодке. Только жалость.
– Вы большие молодцы! – хвалит Мэлори детей и, дрожа, гребет дальше.
Глава 10
Мэлори живет в доме уже две недели. Она и ее соседи питаются консервами из подвала и мясом из морозильной камеры. Каждое утро, просыпаясь, Мэлори радуется тому, что электричество еще не отключилось. Новости теперь поступают лишь по радио, только Родни Барретту, последнему диджею, сообщить нечего. Вот он и болтает всякую ерунду. Злится. Сквернословит. Соседи Мэлори утверждают, что он уже засыпбл в прямом эфире. Тем не менее радио они слушают, и Мэлори понимает почему. Тихонько ли бормочет Барретт или на всю столовую, где стоит приемник, диджей – последняя ниточка, соединяющая их с внешним миром.