Птица счастья - стр. 2

Сей своевременный уход главы страны власть имеющие подготовили заранее, дабы сохранить установленный курс относительно благ государственных и продолжить подпитывать интересы ряда заинтересованных мужей. Что становилось крайне проблематичным из-за состояния здоровья первого правителя и из-за его дерзкого нрава.

Идея преемственности витала в новогоднем воздухе и смешивалась с ароматом мандариновым. Она предвещала простым людям новое поколение политиков и рисовала оптимистичные перспективы светлого будущего. Граждане ликовали. Дети жгли бенгальские огни и радостно поддакивали возбужденным от перемен взрослым в разговорах на всех кухнях страны.

В те времена не было сети интернет развитой, и не могли простые люди что-либо разузнать про преемника – человека, назначенного без выборов чудом отречения управлять страной.

Летом того года чиновник-военный Лев Константинович Минин занялся садом. Хотел выкорчевать все полувековые яблони: их было много, света из-за них не видели, а плоды давали жалкие. Садовник, вызванный по распоряжению, объяснил, что, если обрезать почти полностью крону старой яблони и вылечить ее от болезней, даст она новый урожай быстрее, чем молодые саженцы на месте многолетних деревьев после вырубки. И Минин увидел в этом разумный подход.

Так и двадцатый век страны великой обрамили политические вырубки. И каждый раз молодые деревья принимались на залитой кровью почве поначалу быстро и хорошо, а потом всасывали в себя старые невылеченные болезни и постепенно начинали гнить. Урожай их был пропитан кровью и потом тех, на чьих костях он созрел. Так настала пора, когда вместо нового урожая дерево первого правителя, взращенное после путча, начало гнить. Поэтому в уходе его теперь уже опытный садовник и политический деятель Лев Константинович Минин выявил закономерность.

Лев Константинович был чиновником высокого ранга, однако новость об отставке президента узнал, как все простые люди, – «из телевизора». Этот факт настолько задел его самолюбие, что в организме надолго поселилось неприятное чувство неопределенности. Любые перестановки такого уровня хоть и не меняли внутренней государственной иерархии, но тем не менее являлись достаточно значимыми. Миссия Минина была настолько особенной, что его взаимоотношения с любым руководством государства оказывались неизбежными. Главы могли меняться, но он всегда оставался на своем месте. Через день Льву Константиновичу поступило приглашение отобедать с вышестоящим генералом.

Встреча состоялась в одном из ресторанов столичных в обстановке неформальной.

– Поздравляю вас с первенцем, Лев Константинович, – сиял в обманчивой фамильярности генерал.

Минин совсем не ожидал разговоров о личном: сын у него уже месяц как родился, и он успел попривыкнуть к его присутствию. Однако, благодаря поздравлению, вдруг вспомнил он ощущение маленького человека на руках, его беззащитность и чистоту, понимая, что именно сейчас, в этот момент он весь и есть душа. И захотелось ему сразу защитить своего ребенка, чтобы генерал ни единого слова о нем произнести не мог своими сальными от жирного борща губами.

– Благодарю.

– Большой, богатырь?

– Да. Ваши как?

– Моих не видел давно. Они у меня в Штатах заморских.

На этом любезность генерала поутихла, и после недолгого молчания во время трапезы Минин завел разговор о произошедшем: