Птица, летящая к небу - стр. 17
– Давай ей имя поменяем.
– Ты опять? Как можно такое имя менять?
– Ей не нравится, мне не нравится…
– И мне не так уж нравится. Но ты же понимаешь – имя особенное… И, главное, когда называли, я еще не знала, как изменится моя жизнь, как будто чувствовала… Как можно менять? Что с ней будет, с калекой?
Если мама еще раз назовет меня калекой, я выйду в комнату и скажу: «Я не калека! Я совершенно нормальная!»
– Ты видишь, – продолжила мама, – она странная такая стала… Ни с кем не дружит, говорит иногда такие вещи, как будто ей сорок лет, а не четырнадцать. Что с ней? Что? Ужас… Я с батюшкой советовалась… – Мама замолчала.
Для папы это не аргумент, он сейчас или будет смеяться, или взовьется.
– И что он сказал? – неожиданно спокойно спросил папа.
– Говорит, молиться надо и нам, и ей. Ну, то есть, и мне, и ей. Ты же не молишься.
– Нет, Тань, не молюсь.
– Ладно. Как хорошо, что мы с тобой вместе, Саш. Ты такой хороший…
Я закрыла голову подушкой, чтобы случайно не услышать что-то лишнее, что потом мне мешает смотреть маме с папой в глаза. Можно, конечно, встать, закрыть дверь или, наоборот, пройти через их комнату на кухню, попить воды. Но мешает мне всё то же трусливое пушистое животное, которое живет во мне и руководит всеми моими поступками. Поэтому я буду лежать под подушкой, считать до ста и ждать, когда придет сон. А сон не шел.
Через какое-то время у родителей наступила тишина, я еще немного подождала и встала. Удостоверилась, что Вова крепко спит, и тихо включила его компьютер. Я жду, что когда-нибудь мне подарят мой собственный, учиться без компьютера просто невозможно, но мама боится, что за своим компьютером я буду проводить слишком много времени, мама не сможет меня контролировать, и меня затянут в опасные группы, где подростков заставляют покончить с собой.
Таисья нам рассказывала, что на Земле есть Центр управления всем, он называется Бильдербергский клуб, туда входят мужчины из разных стран. Он себя не афиширует, и название такое необязательное – «клуб», но там решаются самые важные вопросы, касающиеся абсолютно всех в мире. Как это может быть, я не понимаю, но, возможно, именно там решили, что население на Земле слишком быстро растет и уже достигло своего предела. Поэтому надо как-то остановить этот рост – способов много, и они очень странные – однополые браки, мода на бездетность, отказ от прививок, эпидемии, локальные войны, в которых в основном погибают молодые мужчины, а также разные секты, члены которых по разным соображениям стремятся уйти из этого мира. Кто-то хочет побыстрее попасть к Богу, кто-то – стать знаменитым, ведь видео полета из окна может набрать миллионы просмотров. Зачем, правда, это человеку, который упал с семнадцатого этажа, нигде не сказано, но люди такие есть.
Об этом обо всем написано в Интернете, и мама беспокоится, что я тоже увлекусь чем-то странным и опасным. Почему она не боится за Вову? Потому что Вова «проще»? А Вова зато иногда смотрит тайком такие неприличные видео, что мама бы сразу закурила две сигареты, если бы случайно зашла в комнату, как однажды не вовремя зашла я.
Две сигареты мама закурила, когда мы вышли из ортопедического салона, где мне по заказу изготовили мой прекрасный ботинок. Мама бодро спросила: «Надеюсь, ты не будешь комплексовать?» Я промолчала, потому что пока ничего толком не поняла, просто в ужасе смотрела на чудовищный черный ботинок и думала, как же я буду в нем репетировать Золушку, ведь только сегодня Валерий Викторович сказал, что мы начинаем ставить новый спектакль, ничего себе у меня хрустальный башмачок… А мама закурила, сдернула мой школьный рюкзак, повесила его себе на плечо, сказала: «Да ты не обращай на него внимания и всё! Хм, подумаешь!» – и полезла за пачкой сигарет, хотя первую еще не докурила. И тогда я поняла, что мама в таком же шоке, как и я, если не хуже, потому что она на улице никогда не курит, да и дома прячется от нас с Вовой.