Птаха и колдун - стр. 26
– Нет. Они сегодня в гостях. Вернутся поздно, – заверил ее Монила.
Тут они уже тоже давно не были. Вон как трава выросла, выше человеческого роста. Пришлось потрудиться, пробираясь в развалины старого, давно заброшенного дома, где они с Монилой так много сиживали в свое время.
– Что-то тут изменилось, – пробормотала Жиль, не понимая, почему это место в детстве воспринималось совершенно по-другому. Сейчас она себя тут чувствовала неуютно. Не радовал даже леденец. Хотелось бежать отсюда без оглядки и не возвращаться больше никогда.
– Просто ты отвыкла, – пожал плечами Монила и потянул ее на сложенные друг на друга доски, смахнув перед этим с тех пыль.
– Наверное, – задумчиво протянула Жиль и дала другу лизнуть леденец. – А знаешь, я видела колдуна, – вдруг сказала.
Делиться тем, что видела и слышала в замке ей почему-то не хотелось, а вот про колдуна не удержалась, сболтнула.
– И какой он? – оживился Монила. – Страшный поди? Урод?
– Да нет… Я бы могла назвать его красивым, если бы не бледность лица. Болен он вроде…
– Чем же он болен? – сварливо поинтересовался друг. Сообщение Жиль его явно не обрадовало.
– Что-то с кровью, вроде. И крыжовник мой он пускает на лекарство. А еще он какой-то странный, словно и не человек вовсе.
– И что же в нем странного?
– Не знаю. Но рядом с ним так неуютно, как будто вот-вот случится беда. И вопросы он задавал странные.
– А почему он вообще задавал тебе какие-то вопросы? – повысил голос Монила и посмотрел на Жиль с неодобрение. – И зачем ты только согласилась ходить в замок?
Зря она ему это рассказала. Хотела поделиться, а получилось только хуже. Монила не поймет и осуждать будет еще сильнее. Да сейчас она и сама себя не понимала. Отчего-то описать образ колдуна не решилась даже в дневнике, словно он мог очернить тот.
– Да ну его! – деланно легко махнула Жиль рукой. – Мрачный он тип. Давай не будем больше о нем. На вот, лизни! – сунула она леденец Мониле в губы, а потом еще и по носу мазнула. За что тот ей на голову насыпал сухой листвы. Так они и дурачились, пока не сели всю сладость и не настала пора возвращаться домой.
Неладное Жиль почувствовала, как только свернула на свою улицу и заметила, как со двора выходит представитель закона в форме. А рядом с калиткой стоит жандармская повозка с эмблемой Райской долины – золотое солнце на черном фоне.
Ноги становились все более ватными по мере приближения ко двору, где толпился народ. Что все они там делают? И где тетя? Ощущение беды надвигалось с такой скоростью, что войти во двор и посмотреть, возле чего же все столпились и что с таким любопытством рассматривают, у Жиль не хватило сил и храбрости.
– Жиль, девочка моя, – на плечо ее опустилась рука, и рядом возник господин Адис – директор ее школы.
– Что там, вы знаете? – непослушными губами проговорила она.
Глаза уже заволакивало то ли туманом, то ли слезами. И сердце болело так сильно, как не болело еще никогда. Стоять было трудно, и Жиль вцепилась в холодный металл калитки.
– Твоя тетя Зуи… Сегодня она отправилась в мир иной, – скорбно произнес директор и возвел глаза к небу. – Короток был ее земной путь и грешен. Но на все воля Богини.
– Тетя?! – даже не спросила, а выкрикнула Жиль. – Но как?! С утра же было все хорошо…
А у самой уже перед глазами расплывались разноцветные круги. Если не возьмет себя в руки, рухнет прямо тут.