Психология социального отчуждения - стр. 19

Люди с недостатками усваивают социальные нормы не в полном объеме.

Г. М. Дистль

Равенство в озможностей можно провозглашать, но невозможно достичь, так как его в природе не бывает. И в зависимости от того, какие требования и ожидания цивилизация предъявляет к человеку, феномен ограниченных возможностей выглядит по-разному.

В доисторическую эпоху, когда природосообразные нравы позволяли устранять все дефективное или утратившее пользу, отчуждение выглядело как простое уничтожение. Л. Демоз в своей книге «Психоистория» приводит множество фактов детоубийства не только в древности, когда жизнь новорожденного начиналась лишь с момента, когда вождь давал знак поднять его с земли (насколько при этом он руководствовался жизненным опытом или суеверием – луна не в той фазе, деревья не так качаются и т. п. – сказать трудно), но и в более поздние времена. Что касается стариков, думается, никто не возьмет на себя смелость утверждать, что ритуальное убийство внуком дедушки, достигшего определенного возраста (внук за общим столом засовывает в дыхательное горло деду кость с комком жира на конце), окончательно изжило себя на нашей территории в очагах первобытнообщинного уклада жизни. Да и в других странах есть соответствующие примеры. По словам Г. Павловского, в современном Парагвае социально неустроенных женщин подвергали стерилизации. Ну и закон «О недопущении наследственно отягощенного потомства», принятый в Германии в 1933 г., когда фашизм еще только начинал захватывать социальное пространство, не следует забывать. Причем сказать однозначно, что было основанием для лишения человека права на существование в столь разных ситуациях, наверное, просто невозможно. Скорее всего, действовал некий общий подход вроде того, как его сформулировал один из героев рассказов И. Бабеля: «Скажи мне, чекист, ну зачем нужен этот человек при новой жизни?».

С развитием цивилизации признаки социальной дезадаптации, обусловливающие необходимость социального ограничения, сместились в сферу гражданского оборота. Согласно Римскому праву это было неразумное распоряжение собственностью. Расточители (младенцы, престарелые, безумные, пьяницы, азартные игроки, женщины – в разной редакции законов в последующие эпохи) подлежали опеке. Постепенно этот социальный институт сократил свое пространство и ныне распространяется на детей и душевно больных людей. Остальные недостатки перешли в разряд социально приемлемых индивидуальных различий.

В Средние века возобладало отчуждение от социума тех, кто своим сумасбродством «угнетал» быт населения. На них распространялись меры административного порядка, сочетающие ограничение и призрение в разной пропорции. Если ущерб от природы преобладал, человека изолировали в учреждения социального обеспечения, если доминировали паразитические наклонности, присущие личности, использовали принудительный труд в «работных домах» или на «стройках народного хозяйства». «Решительным образом возбраняем и воспрещаем всем лицам обоего пола, всякого возраста и происхождения, любого звания и состояния, каковы бы они ни были, здоровые либо увечные, больные либо выздоравливающие, излечимые или неизлечимые, просить милостыню в городе Париже и в предместьях оного, в церквах, на паперти, у дверей домов, на улице и в любом ином месте, явно и тайно, днем и ночью… те, кто нарушит сие воспрещение, для первого раза будут биты кнутом, для второго же, буде то мужчины или мальчики, то сосланы на галеры, буде женщины или девушки, то изгнаны из города