Психология и психосоматика женского здоровья. О чем молчат болезни - стр. 5

Помните, как в детстве мы рассматривали картинки в книге «Третий глаз»: чтобы увидеть объемное изображение, нужно было какое-то время сосредоточенно смотреть на страницу вдаль как сквозь стену и только тогда открывалось еле уловимое движение до этого невидимого объекта. Ускорить процесс «оживания» этих картинок помогал навык. То есть прежде, чем научиться «щелкать» картинки как орешки, необходимо было посвятить этому какое-то время. Зато потом, открыв страницу на любом изображении, за 3–5 секунд получалось сфокусировать взгляд и уловить тот самый оживший объект.

Что-то подобное происходит и тогда, когда мы разрешаем впустить в себя совершенно незнакомую информацию, чью-то другую точку зрения, новую мысль, идею, не отрицая ее, а дав ей пожить какое-то время внутри себя и занять там свое место. Только тогда эта информация может откликнуться еле ощутимым движением, помогая услышать какое-то далеко запрятанное желание в недрах своей души.

В этой книге речь пойдет не только о женских диагнозах и медицинских догмах, к которым мы привыкли подходить как к чему-то незыблемому и безапеляционному, что лечится только врачами и только медикаментозно. Но и о невидимой стороне женского организма, скрытых и тайных желаниях, как если бы мы рассматривали гинекологические диагнозы, как книгу «Третий глаз», вглядываясь в атлас символики не только тела, но и души, позволяя ожить чему-то незримому. И тогда появляется возможность увидеть совершенно другие смыслы, эмоции, связи и значения знакомой для всех проблемы.

У женских диагнозов есть одна очень важная особенность – они отличаются своей цикличностью, передаваясь из поколения в поколение – от бабушки к матери, от матери к дочери, усиливая тем самым их эмоциональную связь. Организм девочки растет, трансформируется, преобразуется и когда-то жизненно важные в пятнадцать лет подростковые проблемы и эмоциональные переживания, забываются в тридцать пять. Но вдруг оказывается, что подрастает дочь и то, что перестало быть актуальным для матери, становится актуальным для ее дочери и вместе с взрослением дочери оживают и свои подростковые воспоминания, в том числе и отношения со своей матерью. И тогда понимаешь, насколько эта связь прочна и что в этих отношениях хотелось бы изменить.

Невозможно рассматривать женские диагнозы в каком-то определенном возрасте: только в 15 лет, или в 30, или в 40, или в 50 лет. Поэтому всю женскую патологию условно можно разместить на пространственно-временном континууме, разделенном возрастными промежутками, где слева находятся наши мамы, бабушки, прабабушки, справа – дочери, внучки и правнучки, а в центровой точке – это мы в настоящем. В каждой точке этого континуума можно испытывать совершенно разные желания и одновременно противоположные чувства, наличие которых порой очень сложно объяснить. Можно любить свою маму и злиться на нее одновременно, понимая что все, что она делала, было лишь во благо детей. Но став взрослой, почему-то появилось понимание, что «своих детей я бы воспитала по-другому!». И как будто борешься с ветряными мельницами, потому что все равно приходится сталкиваться с проблемой общения поколений. Так происходит потому, что в любой точке этого континуума слева всегда будет минус, а справа всегда плюс. Как будто мы вынуждены находиться в этих противоречиях и нет шанса просто побыть на одном месте, получая от этого удовольствие.