Психоанализ культуры - стр. 9
Что же делает религию столь важной частью культуры? – задается вопросом Фрейд и прежде всего предлагает весьма давний и, можно сказать, довольно заезженный ответ: безразличная к человеку, всемогущая природа оказывает на людей сильнейшее давление, вызывает у них чувство беспомощности и парализующего страха. Реакцией на это стало появление анимизма, олицетворившего ее силы и стихии, что создавало веру в возможность по-свойски с ними договориться (см. «Тотем и табу»). Нельзя, однако, не отметить, и вовсе не с целью оспорить подобное утверждение (у него, безусловно, есть резоны), а для того, чтобы читатель имел в виду, что многие привычные и вроде бы самоочевидные мнения и представления зачастую серьезно упрощают суть дела. Конечно, первобытный человек трепетал от ужаса в ходе стихийных природных катастроф, как и мы – даже сегодня, но в целом он чувствовал себя в этом мире довольно уверенно, поскольку был неплохо приспособлен к среде своего обитания.
Кроме того, что религия частично восстанавливает у человека подорванное давлением природы чувство собственного достоинства, она решает еще две задачи – примиряет людей с превратностями судьбы, особенно в виде неизбежной смерти и сулит им вознаграждение за тяготы и лишения, выпавшие человеку при жизни.
С зарождением наук природа все больше утрачивает антропоморфные черты и, по крайней мере, часть образованных людей смиряется с непреложно действующими естественнымм законами, но чувство бессилия перед природой и вера в богов сохраняются. Религия со временем все больше отстраняется от задач объяснения мира и все сильнее сосредоточивается на решении нравственных проблем. Центром деятельности божественного провидения становится наблюдение за образом жизни людей, оценка их добрых и злых дел и соответствующее воздаяние за них либо в земной, либо в загробной жизни. Кроме того, христианство настаивает, что земное существование человека подчинено некоей труднопостижимой цели, но, несомненно, она предполагает интеллектуальное и нравственное совершенствование человека.
После анализа функций религии Фрейд переходит к вопросу, почему люди верят церкви и в ценность религии для себя. По его мнению, религия сообщает нам немало сведений, не опирающихся на убедительные материалы или факты, но мы должны в них верить в силу их чрезвычайной важности для сохранения человечества. Он разбирает аргументы отца церкви Тертуллиана и своего современника из числа неокантианцев Г. Файхингера и уточняет вопрос, почему мы должны в них верить вопреки критическим возражениям разума.
На основании проведенного ранее анализа происхождения религии из переживаний детства отдельного человека и человечества Фрейд утверждает, что ее воззрения, выдававшие себя за достоверные знания, представляют собой «не конденсат опыта или продукт тщательного размышления, а являются иллюзиями, отображающими древнейшие и наиболее мощные и насущные желания людей». (Здесь и далее см. данный сборник.) То есть выражает желание ребенка получить надежную защиту со стороны более могущественного, нежели его реальный отец, существа, что и родило веру в существование всемогущего, всезнающего и милосердного бога.
Иллюзии не тождественны заблуждениям: главным для отнесения к ним является наличие серьезной примеси желания. Так, ошибочное мнение Колумба, что он открыл новый путь в Индию, – иллюзия, потому что таково было его намерение. Иллюзии больше походят на бредовые идеи, но те отличаются от них противоречием реальности. Желания же, особенно потаенные, сильнее любых самых стройных и убедительных доказательств. С ними нельзя покончить, даже доказав их фактическую несостоятельность, им необходимо хотя бы иллюзорное удовлетворение.