Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - стр. 8
Глеб Струве, Николай Бахтин, Кирилл Зайцев, Мочульский, Бицилли, Вейдле, Святополк-Мирский, Шлёцер писали не меньше, но их публикации в значимые колонки по разным причинам не сложились.
Иногда удачно начатые рубрики преждевременно обрывались и не были завершены в задуманном виде (из-за прекращения издания, смены формата, переезда автора и т. д.). Например, авторская рубрика «Дневник читателя», которую Г. П. Струве вел в парижском «Возрождении» в 1926–1931 гг., оборвалась с отъездом автора в Англию, где он преподавал и продолжал не менее обильно писать и публиковаться, но уже в других изданиях и чаще на английском языке. В отдельных случаях после внезапного прекращения рубрики автор продолжал писать в других изданиях или даже открывал в них новую рубрику, немного иного вида. Некоторых авторов не смущало даже прекращение издания, они стремились продолжать свою рубрику несмотря ни на что: так «Письма о литературе» А. Бема после закрытия берлинского «Руля» успешно перекочевали в варшавскую «Молву», а когда перестала выходить «Молва», продолжили свое существование на страницах «Меча».
На характерный для писателей XIX века вопрос: что в литературе важнее, «как» или «что» – в эмиграции был дан остроумный ответ: главное – «кто».
Усиливающаяся индивидуализация сознания влияла на перемены как в структуре периодики, так и в системе жанров. Альманахи зачастую были просто сборниками разнородных материалов, без своего лица. Белинский сразу отметил характерную черту новой, журнальной эпохи: «Журнал должен иметь прежде всего физиономию, характер; альманачная безличность для него всего хуже»[34].
В газете индивидуальное начало проявлялось еще более ярко: если для журналов характерно было направление, своего рода коллективное лицо, то газета могла объединять на своих страницах сразу много ярких индивидуальностей, и это одна из причин широкого распространения литературно-критических масок именно в эту эпоху.
Литературные маски возникали и раньше. Если пушкинский Феофилакт Косичкин появлялся в печати лишь трижды, то Барон Брамбеус (Сенковский) публиковал свои «Листки» на протяжении многих лет. Но в Серебряном веке с его страстью к игре и даже возведением игры в культ гетеронимия была особенно распространена и автоматически перешла в эмиграцию. Больше всего материала предоставляли парижские издания, более обеспеченные и долговечные по сравнению с берлинскими, и др.
В «Последних новостях» Г. В. Адамович, помимо еженедельного четвергового подвала, который, как правило, был гвоздем литературной страницы, вел еще несколько постоянных колонок. Под псевдонимом Пэнгс он каждый понедельник с сентября 1926 г. по апрель 1940 г. публиковал ряд заметок с общим названием «Про все» – своеобразную хронику светской и интеллектуальной жизни. По средам с ноября 1927 г. по август 1939 г. под псевдонимом «Сизиф» печатал колонку «Отклики», посвященную преимущественно литературе. Начиная с марта 1936 г. «Отклики» посвящались преимущественно новостям иностранных литератур, для советской же была создана специальная рубрика «Литература в СССР», которую Адамович подписывал инициалами Г. А. Помимо этого, его перу принадлежит множество «внеплановых» публикаций, подписанных полным именем либо А.; Г. А.; Г. А – вичъ; —овичъ; —ичъ; —чъ; —ъ, а иногда не подписанных вовсе.