Прыжок за мечтой. Шинни - стр. 24
И Костик, сжав челюсти, отрабатывал знаменитый бобровский удар. В конце тренировки пробежали по кругу стадиона на коньках с клюшкой и мячом, отрабатывая ведение. На вечер планировалась ещё одна тренировка, а между ними работа на разные группы мышц. Сегодня такой работой стала загрузка и вывоз снега с территории стадиона.
– Александров! – Коротков подозвал Костика. – Ты правила игры хорошо выучил?
– Вроде, да.
– Так вроде или да?
– Выучил, Павел Михайлович. А можно вопрос?
– Давай, – Коротков посмотрел на часы.
– А почему в хоккей с шайбой не играете?
– В канадский что ли?
– В канадский, – подтвердил Костик.
– Будет указание от комитета спорта, будем играть. Я лично ничего против не имею, а вот там, – он указал пальцем вверх. – Считают, что канадский хоккей есть буржуазная игра чуждая социалистическому обществу и не нам идти против постановления.
– Игра-то интересная, быстрая…
– Не забивай голову. Готовься к игре. Сейчас самое важное – чемпионат! Все игры пройдут в один день. Сложно будет. И это, Константин, ты же ранен был. Нагрузки может тебе снизить?
– Выдержу, Михалыч, если что подскажу, – благодарно улыбнулся Костик.
При работе с тяжестями пришлось просить урезать нагрузку. Появилась боль в пояснице, и пришлось показываться врачу. На следующий день боль прошла, но Коротков начал ограничивать тренировки Костика. Ему оказывается, и половины от нагрузки хватало. Вечером с трудом добирался до кровати. Пота выливалось столько, что казалось, столько воды за день не употреблял. Порой не чувствовал рук и ног. Тактика перемежалась с физикой. Плюс индивидуальная подготовка. За пять дней до игры интенсивность нагрузок снизилась, больше внимания стало уделяться тактике, расстановке на поле и игре в защите и нападении при неравных составах.
Коротков каждый вечер после тренировки старался побеседовать с кем-то из игроков индивидуально, стараясь узнать настроение, чем живёт игрок.
Попытка поговорить с Веневцевым по поводу канадского хоккея превратилась в шуточный разговор со стороны Владимира. Немного даже обидным для Костика. Тарасов оказался более сдержанным, но посоветовал не лезть со своей инициативой.
– Инициатива наказуема, – сказал ему Бобров, когда Костик разминулся с Тарасовым.
– Но почему? – искренне удивился Костик. – Такая же игра, как бенди и футбол!
– Всему своё время, Костя, всему своё время. Пока игра считается чуждой для социалистического общества, никто её развивать не даст. Играть во дворе, пожалуйста. Но не более.
– Не понимаю, Сева! Я, правда, не понимаю!
Бобров посмотрел на Костика сверху вниз.
– Ты же воевал. Ты и сейчас военный человек. Приказ был играть в хоккей с шайбой? Не было! Так и о чём разговор?
– Кто должен отдать приказ? Я могу поговорить с этим человеком?
Бобров рассмеялся.
– Ты как ребёнок! У которого мания любимой игрушки. Председателя Комитета по делам физической культуры и спорта Николая Николаевича Романова знаешь? Вот он может решить. Только сложно это, но ты парень пробивной, – Бобров засмеялся. – С Михалычем говорил?
– Говорил, – вздохнул Костик. – То же самое.
– Слушай, Виктора помнишь?
Костик согласно кивнул в ответ.
– У него есть знакомый по водным видам спорта. Крутится в тех сферах. Авось замолвит словечко.
– Какая разница, какой вид спорта? Мне бы только до Романова добраться.