Прыжок за мечтой. Шинни - стр. 17
– Я думала, что алкаш, какой лежит. Нажрался и воткнулся головой в снег. Подошла, а это ты. Принесла домой, компрессы поставила, вроде ничего не сломано. Как себя чувствуешь?
– Нормально, – прошептал Костик и скинул мокрую рубаху.
– Ты уж, племянник, прости, что твоё всё сняла и постирала. Это рубаха от моего, – голос у неё дрогнул.
– Спасибо, тётушка. Главное, кости целы. Плечо немного болит и раны на лице саднят, а так нормально. Сколько сейчас времени?
– Ночь ещё. Пойдем, полью тебе, окупнёшься и спать ложись. К нашим шёл?
– Не дошёл только, – ответил Костик. – Завтра к обеду надо быть на базе команды. Поедем с ЦДКА играть.
– Ты вон, хорошо подготовился, – тётя Шура ушла на кухню.
В расположение команды Костик приехал вовремя и на входе был встречен Румянцевым и Звонарёвым.
Виктор присвистнул.
– Основательная подготовка к игре!
– Александров! Это что такое? – у тренера даже шапка поднялась кверху. – И как я такого красивого повезу в столицу? Ты головой иногда думай! Переломы, ушибы?
– Всё нормально, Александр Иванович! Я в полном порядке!
– Давай к врачу! Что он скажет, то и будет! – Румянцев глубоко и нервно вздохнул. – Чую неприятности будут.
– Костя, рапорт написать придётся. Что и как было, – вклинился Звонарёв.
– Понятно, – кивнул Костик и побрёл в санчасть.
И только взялся за дверную ручку кабинет санчасти, как его окликнули.
– Александров? Ну, конечно! Кто же ещё? Опять кого-то из команды бил? Теперь я так этого не оставлю! – Шалошко, радостно потрясая кулаками, умчался по коридору.
Переполох, который устроил Шалошко, дошёл до генерал-лейтенанта Курдюмова. В итоге было решено сержанта Александрова, до выяснения всех обстоятельств дела, оставить в Новосибирске. Румянцев был зол, ходил к Курдюмову, но тот лишь разводил руками. Дисциплина, служба.
В итоге команда в столицу на четвертьфинал с командой с ЦДКА улетела без Александрова.
Костик написал рапорт, был допрошен по обстоятельствам дела. Следователь доехал до тёти Шуры и взял её показания, а утром следующего дня был арестован Топушков.
– Так это, товарищ начальник…
– Гражданин начальник, – поправил его следователь.
– Так это, товарищ гражданин, он сам на нас накинулся и сразу в морду.
– Ты же говорил, что один был!
– Я один был и он один был. Как меня увидел, сразу с кулаками. Я его предупреждал, что я контуженный и за себя не ручаюсь, так он как зверь налетел, ничего не слышит. Пришлось ударить.
– Ага, несколько раз ногами. Вас послушать, Топушков, то вы белый и пушистый, а Александров бывалый уголовник.
– Так он сидел? Не знал.
– Топушков, хватит дурочку из себя корчить. Кто ещё принимал участие в избиении?
– Один я был! Чем хочешь, поклянусь!
– Ты же воевал, Топушков! Неужели блатная жизнь для тебя привлекательней?
– Ты меня на понт не бери, начальник!
Следователь засмеялся.
– Клоуном тебе работать, Топушков, надо было. Хотя, на зоне тоже свои клоуны нужны. Не хочешь, значит, говорить? Ладно, – следователь выглянул за дверь и крикнул в коридор. – Давайте Александрова.
Глаза Топушкова бегали с одного предмета на другой и совершенно избегали глаз Костика и следователя.
Очная ставка повлияла на поведение Топушкова довольно сильно. Он стал дёрганым, мусолил пальцами пуговицу на куртке. Порой казалось, что он пытается её оторвать. Часто перескакивал с «я» на «мы». Путался в показаниях. И, в конце концов, не выдержал.