Прыжок ягуара - стр. 37

– Значит, золото все еще здесь?

– Так гласит легенда, – кивнул экскурсовод. – Впрочем, кто знает? Не исключено, что Бежевичи спрятал клад где-то в другом месте. В Карпатах, к примеру. Существуют и другие гипотезы. Лично я бы не повез сундуки с золотом через океан, чтобы потом тащиться с опасным грузом сотни километров по суше. Слухи разносит даже ветер, а охотников поживиться хоть отбавляй. Было бы неразумно возить сокровища за собой по городам и весям. А Себастьян Бежевичи был кем угодно, но уж точно не дураком.

– Где же золото, по-вашему?

– Сокровища могли остаться в Перу, а Себастьян с дочерью привезли с собой лишь карту или шифр, с помощью которого можно отыскать клад. Нельзя исключить и того, что золото хранится в нашей земле: в самом замке Нидзица или в его окрестностях. Есть мнение, что искать следует в семидесяти километрах от Нидзицы, в руинах другого замка на реке Дунаец. Кстати, его владелец не пожалел денег и залил входы в старые подвалы бетоном. На это пошло триста тонн цемента, песка и щебня.

– Ого! – присвистнул турист. – Ничего себе! Зачем столько?

– А чтобы отвадить кладоискателей. Золото инков проклято, оно приносит смерть тому, кто осмеливается интересоваться им…

Глория ощутила внезапный толчок в спину, словно кто-то выталкивал ее из сна в обычную жизнь. Она приоткрыла глаза, все еще продолжая слышать голос экскурсовода, отраженный гулким эхом замка. Ей показалось, что в углу мастерской стоит призрак принцессы Умины и горестно стенает.

– Лавров, проснись! – прошептала она, ощущая сильное беспокойство. – Тебе нельзя спать!.. Нельзя…

Он проснулся в холодном поту. С трудом пробился сквозь густое вязкое марево к свету. Ночь любви с красавицей Камиллой опустошила его.

Голова тяжелая, мутная, тело как ватой набито. Лампа на тумбочке так и осталась гореть. Лавров лежал на боку и смотрел на графин с остатками коньяка. Выпить, что ли? От Глории ничего не скроешь… теперь она знает… Сначала Катя, потом официантка из бара. Были и другие. Черт!.. А что ему остается?.. Жить евнухом и ждать, когда рак на горе свистнет?

Злой на себя, на Зорина, на Каретникову и больше всех на Глорию, он потянулся к графину. Тихо, чтобы не разбудить спящую рядом девушку. Рука замерла на полпути, и Лавров передумал пить. Что-то было не так…

Он вдруг почувствовал запах смерти. Сладковато-приторный, тошнотворный, с привкусом шоколада. Духи Камиллы…

Он медленно повернулся и оторопел. Девушка лежала на спине, совершенно нагая, прекрасная, как юная языческая богиня. Ее волосы разметались по подушке, одеяло сбилось и сползло на сторону. Лампа с желтым абажуром окрашивала все в цвет слоновой кости. Такого же цвета было тело, лицо и губы Камиллы. На ее шее поблескивало колье из зеленоватых поделочных камней. Дешевка, купленная в отделе бижутерии. Безвкусица.

Эти мысли текли в сознании Лаврова, минуя главное. В груди Камиллы торчал нож! Вернее, его рукоятка. Лезвие вошло прямо в сердце, и умерла она мгновенно, ничего не успев сообразить. Крови было мало, небольшое пятно вокруг раны и потек, попавший на простыню.

Лавров оцепенел, не понимая, явь это или сон, воспаленный ночной бред.