Пряник и Пшёнка - стр. 40

- В списке не было торта, - сказал, я когда Пшёнка поставила небольшой торт в тележку.

- В списке не было, а в моих хотелках есть. Прикинемся слащавой парочкой добрых соседей, которые являются в гости с какой-нибудь чепухой к чаю, - деловито изрекла Пшёнка и подняла на меня взгляд, заглянув проникновенно в глаза, а затем нарочито приторно выдохнула. – Любимый, - и поморщилась в конце, явно сдерживая рвотный позыв.

Молча дёрнул бровью и в этот раз посильнее толкнул ее тележкой в зад, вынудив идти дальше.

Пялиться на полки было не так интересно, как на её зад. Хоть опять веди к забору, пихай в дырку и наслаждайся открывшимся видом на оттопыренную гладкую попку в белом кружеве.

Внезапно телефон в ее кармане ожил. Входящий звонок от… Ч.Л.Е.Н.

Серьёзно?

Пшёнка потянулась к своему карману, вынула из него телефон и, глянув на дисплей, оставила звонок без ответа, снова закинув мобильник в карман.

- Член?

- Бывший, - выронила Пшёнка небрежно.

- Можно было бы покороче и попонятнее назвать. Нахрена тратить лишние буквы?

- Ч. Л. Е. Н. – это Человек, Лишившийся Единственной и Неповторимой…

- Ебать, - протянул я, закатив глаза.

- …а не то, что ты там себе надумал, - закончила Пшёнка. - Хотя и это тоже. И у тебя, знаешь ли, бывшая тоже не как «Муза дрочей моих» записана, так что не надо мне тут глазки закатывать.

- Муза… чего? Дрочей?

- А что? Это хотя бы поэтично. Ни то, что какая-то там «Злая сосака».

- «Злая сосака» хотя бы несет в себе отрицательный смысл. Сразу понятно, что отвечать на ее звонок не нужно. А вот «Муза дрочей моих» - это… Это звучит так, будто ты на нее с удовольствием дрочишь.

- Ну, да, - проанализировав мои слова, выронила Пшёнка. – Не подумала как-то. На кассу?

- Пошли, - кивнул я согласно, и Пшёнка снова повела нас.

На кассе она разглядывала всё, что было вокруг неё.

- Хубба Бубба?! – не поверила она глазам своим, схватив с полки круглую упаковку. – Я думала, эти штуки еще в детстве вымерли. Хочу! – кинула она ее тут же в тележку. – Рондо?! Обалдеть! И, смотри, Прянь! – пошлёпала она меня быстро-быстро по плечу. – Конфетные браслетики! Как в детстве! Помнишь? Возьмём для девочек? – яркие голубые глаза, смотрящие в мои, горели восторгом ничуть не меньше, чем у любой девочки.

- Кидай, - кивнул я одобрительно и не сдержал улыбки, когда Пшёнка начала пританцовывать на месте, разглядывая полки на предмет того, чем еще здесь можно было бы поживиться.

Расплатившись за продукты, я взял пакеты, а Пшёнка торт и, за каким-то хреном, чек. На выходе из магазина, нырнула рукой в один из пакетов и достала из него Хубба Буббу.

- Я умру, если не попробую её сейчас же.

В машине, когда мы всё загрузили и пристегнулись, Пшёнка сразу сама врубила музыку и принялась открывать жвачку.

- Будешь? – поднесла она к моим губам розовый рулон.

- Нет, - слегка отклонился я.

- Ну, и ладно. Мне больше достанется, - немного отмотав жвачки, она прикусила ее край круглой пластиковой упаковкой и закинула в рот короткую пластинку. – Ммм, класс! Хотя… - поморщилась она. – Как-то приторно. В детстве вкуснее казалось.

- Или мы привыкли к другим жвачкам.

- А помнишь, были такие жевательные конфеты, от которых язык сильно красился?

- Конечно, - кивнул я.

- Я помню, как первый раз съела такую. Синего цвета. И не знала тогда, что она красит. А потом в зеркале увидела, что у меня язык и губы синие. После этого проревела часа два из-за того, что Лёшка, мой брат, сказал мне, что у меня всё посинело из-за того, что я умираю. Дурак, блин. Я до сих пор избегаю всяких синих конфет и жвачек, - рассмеялась Пшёнка.