Прямой эфир - стр. 26
– Да, – что юлить? Если смотрит, пусть знает, что я презираю ее едва ли не больше, чем Громова. Он хотя бы не притворялся, никогда не отрицал собственной слабости перед красивым женским телом. А эта? Выждала и ударила исподтишка, наплевав на все, что когда-то нас связывало.
– Я никогда и представить себе не могла, что могу столкнуться с чем-то подобным, – опускаю голову и теперь разглядываю свои руки. Все так же трясутся, только теперь не разобрать – от страха или от болезненной судороги, сковавшей мою душу.
– Вы не пробовали анализировать? Говорить с ней? – подавая мне стакан воды, Смирнов что-то высматривает в своем планшете, отгибая страницы с уже заданными вопросами. Раньше считала, он импровизирует, придумывая вопросы на ходу, а он вон, готовился, чтобы не дай бог ничего не забыть.
– Разве здесь есть над чем размышлять? Бросьте, человеческую подлость нельзя оправдать ни чем – ни любовью, ни стремлением к хорошей жизни. Ты либо остаешься человеком, либо смешиваешь с грязью то, что кто-то считал в тебе ценным, – отвечаю после маленького глотка и терпеливо жду, когда он отомрет и продолжит свой допрос.
Спустя секунду, отыскав в тексте необходимую информацию, он вновь устремляет ко мне свои глаза, и голос его звучит мягче. Очередной ход, чтобы заполучить мое доверие? «Я твой друг, Лиза, главное, будь откровенна», – словно говорят мне его глаза.
– А какой вы ее знаете?
– Сейчас – подлой и не брезгующей влезть в семью. Как бы там ни было, официально мы еще не разведены. А раньше… Да уже и неважно, я все равно заблуждалась на ее счет, – аккуратно подбираю слова, хоть так и не могу удержаться от маленькой шпильки в ее адрес. Добрую, милую, отзывчивую, веселую Таню Петрову я уже давно мысленно похоронила, и носить цветы на ее могилу – последнее, что я стану делать в эфире популярного канала.
– В своем интервью Татьяна Петрова намекнула, что сами вы ни так просты как кажетесь. Цитирую:« Меня удивляет, когда женщина крутившая роман с другом своего бывшего мужа смеет обвинять меня в своих жизненных неудачах». Вам есть, что на это ответить?
– Разве что у нее больная фантазия?
– Речь ведь о Вячеславе Лисицком?
– Видимо. Потому что ни с кем кроме Славы из окружения моего мужа приятельских отношений у меня не сложилось.
– Тогда, думаю самое время пригласить его в студию. Встречайте: близкий друг семьи Громовых, собственными глазами наблюдавший трагедию супругов. Кого он считает виноватым в распаде семьи и почему лучший друг больше не пускает его на порог своего дома?
Раздается характерная музыка, свет на время приглушается, а как только Слава усаживается в кресло, вновь слепит мои глаза, заливая ярким свечением огромное помещение павильона.
– Здравствуйте, – одернув пиджак, Лисицкий приветливо улыбается журналисту, еле заметно подмигнув мне.
– Вы первым узнали, что брак вашего друга затрещал по швам? – с места в карьер бросается ведущий. Эфир нерезиновый, и он явно не намерен ничего упускать.
– Да, – простой ответ без ненужных пояснений. Все четко и по делу – именно так Слава намерен вести диалог.
– А вам Игорь объяснял причины такого внезапного разрыва?
– Нет. Так что его мотивов я вам раскрыть не могу. Да даже если бы знал, считаю, что это его личное дело, и если он решил молчать, не пуская СМИ в эту сферу своей жизни, мы должны уважать его решение.