Проводник в ад - стр. 26
– Поэтому и забрался так высоко? – дознаватель неторопливо обернулся.
– Именно!
Пулевик скользнул в кобуру, его хозяин чуть заметно улыбнулся краешком губ, глаза насмешливо сощурились. Он прошелся по комнате, легким движением опустившись в плетеное кресло-качалку.
Высокий, худощавый, с русыми волосами и бородой. Ханс присмотрелся к фигуре хозяина, отмечая немногочисленные изменения. Лицо будто бы слегка вытянулось, прическа стала чуть длиннее, плечи слегка раздались, пальцы все такие же худые, как иголки. Несмотря на прошедшие годы, Йохан словно помолодел, стал опрятнее, ухоженнее.
– Ну, что дал осмотр? – усмехнулся мужчина, пронзительные глаза спрятались за ресницами.
– Ты изменился, – с недоумением отметил Краузе, – Причем, явно к лучшему.
– Похоже, горы хорошо влияют, – хозяин пожал плечами.
– Не настолько… Вряд ли в горах ты начал носить женские трусики.
Йохан напрягся, суровый взгляд пробежался по комнате, остановившись на диване с кучкой разбросанной одежды.
– Вот черт! – улыбнулся он, – Я и забыл, что от тебя ничего не скроешь!
Ханс смотрел на брата с удивлением и внезапно проснувшейся радостью. Очень давно он не видел Йохана улыбающимся, пожалуй, с самого детства. Мальчик смеялся и радовался жизни ровно до того мига, как внутри не проснулся дар. С тех пор время веселья прошло. И вот…
– Кто она? – осторожно уточнил Краузе-младший.
– А… Не важно. Анюта не любит людей еще больше, чем я.
– Разве такое возможно?
Мужчина пожал плечами, как бы говоря «как видишь». Ханс растеряно покрутил головой. Он опешил, почти позабыв, зачем вообще явился. Не ожидал увидеть брата… таким. И теперь казалось неким кощунством влезать в хрупкое чужое счастье со своими проблемами.
– Ну… Я рад за вас. Действительно рад!
– Спасибо, – Йохан грустно сощурился, – Но ведь ты пришел не за этим, не так ли?
– Экстренные обстоятельства…
– Ну конечно.
Дознаватель оперся на стол, приводя мысли в порядок.
– Ты ведь знал о моем визите?
Тяжело вздохнув, хозяин дома мрачно кивнул, с мужественного лица исчезли все следы веселости.
Ханс принялся рассказывать. Начал издалека, с осенних событий. Когда Нергал Рихтер внезапно явился в Берлин после многолетнего отсутствия и начал убивать. Причем, не абы кого, а представителей тогдашней власти. Прошелся, так сказать, по всей вертикали: от простых жандармов, до судей, от главного прокурора до самого канцлера. Что им двигало? Кто направлял? Дознаватель рассказывал подробно, но, насколько возможно, объективно. Собственные выводы оставлял при себе, Йохан этого не любит.
С ним вообще сложно, никогда не поймешь, что нужно проговорить вслух, а что брату уже известно. Он знает многое, еще больше предвидит, но все же, к счастью, не всеведущ. Иначе… Его жизнь была бы еще печальней.
Рассказ плавно перешел к засаде и пленению Нергала. Краузе в общих чертах обрисовал сложившуюся ситуацию, первопричины и предпосылки чужих действий. Тяжело вздохнув, перешел к повествованию о побеге убийцы из тюрьмы. Здесь рассказывать особенно нечего, дознаватель обошелся парочкой общих фраз.
– Войска прочесывают близлежащие селения, но я не верю в успех, – заключил рассказчик, – А даже если найдут, остановить Рихтера им вряд ли по силам.
Йохан слушал молча, прикрыв глаза, длинные пальцы изредка вздрагивали, постукивая друг по другу. Когда гость замолчал, мужчина еще долго сидел, предаваясь глубоким размышлениям. Наконец, послышался долгий выдох, веки приподнялись, тяжелый взгляд придавил дознавателя к месту.