Протокол «Сигма» - стр. 69
– Разве лишено смысла для группы промышленников иметь под рукой оперативника, профессионального убийцу, к достоинствам которого, помимо квалификации, можно отнести и то, что он хорошо знает тебя в лицо?
– Черт возьми, Питер, я полагаю…
– Ты полагаешь? Бенно, если ты задумаешься над…
Звон разбитого стекла.
Бен, задохнувшись от неожиданности, увидел внезапно образовавшееся в оконном стекле неровное отверстие. Питер почему-то нагнул голову, наклонился вперед, к столу, как будто хотел изобразить шутливое приветствие на восточный манер. В тот же самый, неимоверно растянувшийся, словно замерзший, момент послышался продолжительный выдох, хриплое «ха-а-а-а». Бен никак не мог понять, что же означает этот звук, пока не увидел точно посередине лба Питера темно-красную, неизвестно почему показавшуюся ему непристойной выходную рану. И тут же на скатерть, тарелки и серебряные приборы полетели серые клочья мозговой ткани и белые осколки кости.
– О, мой бог! – пронзительно выкрикнул Бен. – О, мой бог. О, мой бог. – Он опрокинулся назад вместе со стулом и упал на спину, громко стукнувшись затылком о дубовые половицы. – Нет! – простонал он, почти не сознавая того, что по маленькой уютной столовой разнесся звук заглушенного выстрела. – О, нет. О, мой бог! – Он утратил способность двигаться, парализованный ужасом, потрясением и невозможностью поверить в случившееся – столь непостижимым было представшее его глазам жуткое зрелище, – и все же где-то в самой глубине подкорки его мозга прозвучал поданный инстинктом самосохранения сигнал, который заставил его вскочить на ноги.
Невольно взглянув в разбитое окно, он увидел только черноту, а затем, при свете дульной вспышки, сопровождавшей второй выстрел, появилось лицо. Бен видел его на протяжении лишь краткой доли секунды, но оно успело накрепко отпечататься в его памяти. Глубоко посаженные глаза убийцы были темными, лицо оказалось бледным и лишенным морщин и складок, с кожей, производившей впечатление подтянутой.
Бен одним прыжком преодолел чуть ли не всю ширину маленькой столовой, и в это мгновение за его спиной разлетелось другое стекло, и еще одна пуля впилась в оштукатуренную стену совсем рядом с ним.
Теперь убийца целился в него, это было совершенно ясно. А может быть, нет? Что, если он все еще стрелял в Питера и лишь случайно так сильно промахнулся? Может быть, убийца вовсе не видел его? Или видел?
Как будто в ответ на его невысказанные вопросы, пуля вонзилась в дверной наличник в нескольких дюймах от его головы, в тот самый момент, когда он выскакивал за дверь в темный коридор, соединявший столовую с вестибюлем. Оттуда послышался женский крик, вероятно, это хозяйка гостиницы завопила от гнева или от страха; в следующее мгновение она оказалась на пути Бена, возбужденно размахивая руками.
Бен, оттолкнув ее в сторону, метнулся в холл. Хозяйка протестующе закричала.
Он совершенно не думал, что делать и куда бежать, он двигался быстро и с ловкостью отчаяния. Ошеломленный и обескураженный, он походил в этот момент на робота, мысли его были полностью заняты тем, что произошло, и все ресурсы, которыми располагал его организм, были направлены исключительно на выживание.
Глаза Бена быстро привыкли к почти полной темноте – маленькая лампа на стойке в дальнем углу помещения отбрасывала лишь крошечный кружок света, – и он увидел, что там имелась парадная дверь и еще один коридорчик, ведущий к номерам постояльцев.