Противостояние - стр. 17
Второй неприятностью стала очевидная неспособность наших артиллеристов реализовать численное большинство. Но этого и следовало ожидать! До прибытия Макарова свою лепту здесь внесли и отстой вооруженного резерва, и опасения спровоцировать японцев развертыванием интенсивной боевой подготовки. А после оного – сначала ремонт сильнейших кораблей эскадры, а затем вынужденное сидение под замком по имени «Фусо».
К 12:30 «Цесаревич» был поражен двумя двенадцатидюймовыми и не менее чем двумя десятками шестидюймовых снарядов, а «Пересвет» одним и одиннадцатью соответственно. Через пять минут Степан Осипович, убедившись, что «Микаса», несмотря на целый ряд очевидных удачных попаданий – флагман Того к этому моменту «поймал» уже три двенадцатидюймовых, из них два с «Ретвизана», и десять шестидюймовых снарядов – продолжает медленно, но верно выходить вперед, приказал поднять ход до 16 узлов. «Ретвизан» и «Победа» начали потихоньку отставать. Причем расстояние между «русским американцем» и идущим ему в кильватер «Пересветом» ощутимо сокращалось, но Степан Осипович пока не предпринимал никаких решительных действий, полагаясь на своих артиллеристов.
В последующие пятнадцать минут комендоры обеих сторон прикладывали все силы к тому, чтобы переломить ход боя в свою пользу. «Цесаревич» и «Ретвизан» вели размеренный огонь по «Микасе», в свою очередь «Микаса» и «Асахи» отвечали тем же «Цесаревичу». Оба русских броненосца-крейсера сосредоточились на концевом в японской колонне трехтрубнике – «Сикисиме». Последний, в свою очередь, с начала боя стрелял только по «Пересвету». И в итоге он-то и преуспел.
В 12:51 начиненный пикриновой кислотой снаряд главного калибра рванул в носовой части правого борта броненосца-крейсера, метрах в семи позади его клюза и в полуметре над ватерлинией. Площадь только подводной части пробоины составила более двух квадратных метров, что в сочетании с высоким ходом корабля и двумя пробитыми осколками палубами могло обернуться бедой.
Ситуация усугублялась тем, что почти там же, метрах в десяти в сторону кормы, уже имелась здоровенная дыра от такого же снаряда, по счастью бронебойного, поэтому площадь ее была значительно меньше, да и сама она располагалась выше ватерлинии метра на полтора. Но повреждения внутренних конструкций и многочисленные осколочные пробития борта, ставшие следствием взрыва этого снаряда внутри нашего корабля, серьезно осложняли борьбу за живучесть. А уж если нос его еще немного притопится…
Лишь двух попаданий снарядов главного калибра в носовую оконечность «Пересвета», абсолютно неадекватно защищенную для продолжительного эскадренного боя, хватило для того, чтобы он, как незадолго до этого японский «Фудзи», оказался на грани катастрофы. Второй раз в ходе одного боя было подтверждено на практике утверждение француза Эмиля Бертена о крайней необходимости поясного бронирования оконечностей линейных судов. Хотя бы противофугасного.
По счастью, моряки аварийной партии под начальством Петра Николаевича Тихобаева, младшего инженер-механика флагманского корабля князя Ухтомского, покинувшего к тому времени боевую рубку из-за контузии, оказались недалеко и тотчас приступили к борьбе с водой. Но о перспективах успешного итога схватки говорить было преждевременно. Водоотливные средства были запущены на полную мощность, однако удержать угрожающе погружающийся нос корабля от затопления могла только временная заделка пробоины: опустись форштевень броненосца в воду еще хоть на метр, и огромная дыра в борту окажется своей большей частью ниже ее поверхности…