Противостояние - стр. 82
– А вот так и получилось. Бардак везде, мать твою… Вот и разбираемся теперь, кто как может. Верней, задницы прикрываем… – подпол допил залпом остававшееся в стакане, босяцки зажевал соленым куском хлеба…
– И теперь что? Я то сдал как положено!
Подпол махнул рукой
– Да ничего… Здесь пока посиди, я вернусь через час примерно… Не вылезай никуда, не показывайся никому на глаза. Здесь сиди, в общем…
* * *
Подполковник не появился ни через час, ни даже через два. Лейтенант дисциплинированно сидел, скучал, обливался потом и думал, что же все-таки происходит. Раньше такого никогда не было и сейчас сколько-нибудь удовлетворительного объяснения происходящего в голову не приходило…
Примерно через два с чем то часа в дверном замке повернулся ключ. На всякий случай лейтенант встал по стойке смирно. Невысокий, усатый майор с темными пятнами пота на форменной рубашке удивленно воззрился на него.
– А вы что в моем кабинете делаете, товарищ лейтенант?
Вот это номера…
– Товарищ майор, я…
И тут Скворцов осознал всю дикость ситуации. Дело в том, что подполковника он до этого никогда не видел, не знал ни его имени, ни должности, которую он занимает. Поэтому все, что он скажет, будет средним между детским лепетом и бредом от солнечного удара…
– Виноват, товарищ майор… – отделался Скворцов покаянной фразой
Майор подозрительно потянул воздух…
– Свободны, лейтенант! – запах он, конечно же, уловил, но видимо решил ничего не предпринимать, потому что хватало дел и без этого
– Есть!
Только потом Скворцов сообразил, что это был спектакль. Какой к чертям, чужой кабинет если подполковник имел ключ от сейфа и знал что там хранится коньяк. И вряд ли майор, обнаруживший что какой-то лейтенант не только самовольно занял его кабинет но и подкрепился находящимся там НЗ с коньяком так просто бы это оставил. Нужно было время на то чтобы расставить декорации и вывести на сцену актеров. А когда все было готово – на сцену вывели, верней выпнули и его самого. Но все это он осознал потом…
Из посольства лейтенант решил двигать в «розовый дом». Оттуда постоянно ходили транспорты на аэродром и обратно, большим группам советских специалистов передвигаться по Кабулу без охраны было уже опасно. У моджахедов появлялось все больше современных снайперских винтовок и взрывных устройств, нанести удар и уничтожить десяток-другой шурави в неохраняемом транспорте – такой возможности не упустит ни один дух. А оттуда с аэродрома с попутным бортом можно было вылететь в Джелалабад, в бригаду. В Кабуле ему делать нечего…
– Колян! Колян, ты что ли…
Скворцов недоуменно обернулся, дело было уже на самом выезде из посольства. Чем-то неуловимо знакомый загорелый, наголо обритый молодой человек остановил свою Волгу прямо под шлагбаумом и смотрел прямо на него…
– Это вы мне? – уточнил он, человека из Волги он не узнал.
– Да тебе, Колян, ты что как неродной…
– Проезжаем, что встали! Проезжаем! – занервничал охранник на шлагбауме. Его можно было понять – совпосольство было приоритетным объектом для атаки духов и то что машина застряла под открытым шлагбаумом ему совсем не нравилось.
– Щас проедем, командир…
Человек газанул, ловко вывернул руль, припарковав Волгу рядом с воротами. Открылась дверь…
И тут Скворцов узнал водителя. Узнал и удивился, почему не узнал раньше. Хотя неудивительно – в школе он учился на класс младше и хипповал, носил длинные волосы как девчонка. Не раз волосы подвергались принудительному укорачиванию посредством физрука, завуча и ножниц – но Женька «Рука» продолжал хипповать и тратить все свои скудные пацанские средства на пластики с записями западных групп, какие можно было достать в Москве лишь по большому блату…