( Противо )показаны друг другу - стр. 28
– Не окей, твоя девушка плохо себя с нами вела. И лично мне уже навредила, – указывает один из качков.
Бля, я труп. Мельком оглядываюсь по сторонам, как вдруг получаю удар в живот. Сука крупногабаритная. От второго удара, к счастью, уворачиваюсь и сам бью со всей силы куда попало одному из троих. Надо отдать должное Синичкиной, она подняла охеренный визг. Правда, учитывая людское равнодушие, это нам не помогло. Я был уверен, что трое на одного в этот раз закончится банально – мозгами на асфальте. Причем моими. Однако качки меня удивили. Били не сильно. Один из них просто затолкал Синичкину в машину, пока я махался кулаками с другим мужиком, больше похожим на мою комплекцию, а затем третий ухватил меня сзади и, нет, голову не разбил, а затолкал в машину к Синичкиной. Кажется, от такого варианта мы с ней взаимно охренели. А потом я еще больше, когда машина тронулась, а Мимосраловна ухватила меня крепко за руку. Это что-то новенькое.
– Поехали развлекаться, мальчики и девочки, – картаво произнес тот, что оказался с нами сзади. – Девочка сегодня будет нарасхват.
Минут пять едем молча, пока на очередном проскоченном красном светофоре Синичкина не подала голос.
– Вы не могли бы так быстро не ехать, – сквозь музыку, еле слышно проговаривает она. – Меня подташнивает от быстрой езды, к тому же, это не слишком безопасно. Точнее вообще опасно, учитывая, что у меня место смертницы. Я по середине и в случае резкого торможения вылечу прямо вперед, – в рот мне ноги…
– Да, деточка, ты и так будешь посередине. Серединка бутерброда, – усмехаясь, произносит мудак на водительском кресле. Сейчас Синичкина что-нибудь отмочит. К гадалке не ходи.
– Я невкусная.
Мужской хохот на весь салон, а мне вдруг становится совсем не смешно. Это может закончится реальной оргией и прикопанными телами. Самое дебильное, что в голову не приходит ничего дельного. И телефоном воспользоваться пока уж точно не могу.
– Мне страшно, – неожиданно шепчет мне на ухо Синичкина. А я только сейчас замечаю, что эта бестолочь испортила свои натуральные русые волосы дебильной розовой прядью. К счастью, только одной и не на всей длине шевелюры. Но все равно смотрится убого. Если все закончится хорошо – отрежу!
– Все нормально будет. У меня линия жизни длинная.
– А у меня? – показывает мне ладонь.
– У тебя короче. Но тоже длинная. Лет до восьмидесяти точно проживешь. Но развилка в конце линии жизни.
– Это что значит?
– Что в дурке закончишь жизнь. Ну или просто с ума сойдешь, – брякнул первую попавшуюся хрень, дабы немного отвлечь Синичкину.
– Ясно. Я очень не хочу быть изнасилованной. Их трое. Это пипец, – снова прошептала мне на ухо. Эх была не была.
– Я тоже.
– Что тоже?
– Не хочу быть изнасилованным.
– Ты-то тут причем?
– У того, кто на водительском месте сидит – серьга в правом ухе. И смотрит на меня зазывающе. Видишь, то и дело бросает на меня взгляды. Точно пидарас.
– Значит этот на тебя запал, поэтому ты здесь. Господи, как отлегло-то.
– Что насиловать тебя будут двое вместо трех? – ну вот на хера это сказал?
– Что тебя тоже будут насиловать, дубина. Вдвоем-то как-то легче потом ходить на курсы психологической поддержки. Ну что ты так на меня глаза вылупил? В идеале бы, конечно, хорошо, если бы они только тебя жахнули. Может, они все педики? Или хотя бы бисексуалы? Так-то ты привлекательный. Давай скажем, что ты активный би и возьмешь весь удар на себя. По-джентельменски, так сказать, – и тут я потерял дар речи. Синичкину точно не изнасилуют. Скорее уж меня, ну а она затрахает всем мозг. – Все, поняла без слов. Ты не джентльмен.