Против нас - стр. 29

Пчёлка: «Извини, сегодня точно никак. Слава на мне. Завтра под вопросом».

Я: «Понял. Очень жаль. Но фотку должна будешь :)»

Пчёлка: «А ты коварный…»

Я: «Только с тобой, Пчёлка».

Блокирую телефон и откладываю его в сторону. Цепляю кота и придвигаю ближе. Поглаживаю нахальную морду.

И думаю о том, что завтра уже ничего не решит. Все. Поздно.

Прости, брат.

11. Глава 11

МАЙЯ

«Пчёлка».

Даже сейчас смакую это слово. Сейчас, когда большая половина напряженного дня уже позади, а я стою возле подъезда и жду Ярослава, немного нервно оттягивая тонкие рукава. Оно маленькой рыбкой плещется в омуте невысказанных надежд.

Не могу сказать, что я дико волнуюсь, но ожидания от предстоящей поездки уже настолько осязаемы… отбиться от них не выходит.

— Попалась, — вздрагиваю от тихого шепота на ухо. Кто-то прижимается со спины, обвивает талию.

Как только сквозь первые взрывные эмоции начинает проступать понимание, различаю голос Ярослава:

— Я не хотел пугать.

Мужчина прижимается щекой к моему уху.

А потом… горячее дыхание опаляет шею, сладкое томление вихрем проносится по телу, внутренний огонь разгорается, бушует в пламенном кольце.

Жадно укладываю свои ладони поверх крепкого запястья Ярослава. Собственнические чувства уже проснулись и отчетливо скандируют: мое-мое-мое!

Хочется обернуться и запрыгнуть на него, обнять ногами и руками, обвиться, как лиана, утонув в его запахе.

Но вместо этого я всего-навсего закидываю голову назад, упираясь затылком в его плечо.

— Еще раз здравствуй, — мурлычу тихонько. Перекладывая ладонь, чувственно провожу по ёжику темных волос на затылке. И не могу перестать улыбаться.

— Заждалась? Я, наверное, немного опоздал. Прости.

Ведёт носом, задевает ушко, пуская дрожь от позвоночника до самой поясницы.

На самом деле, это я вышла пораньше, хотелось слегка отдышаться. Но уточнять это не обязательно.

— Не знаю-не знаю, раскаяние неубедительно.

Его рука резко дёргается, крепче сжимает мою талию, впечатывая в мужское тело.

— Я обязательно приведу более весомые аргументы. Вечером.

Хитренький котяра.

— Ты как Царь.

— Ммм? — довольно мычит мне в висок.

— Когда с ним заигрываешься, он обязательно приводит в действие более весомые остренькие аргументы.

— Поцарапал тебя, что ли?!

Ярослав возмущённо отрывается от меня.

— Нет, я его быстренько усмирила, но попытки были.

— Вот гаденыш! Я точно с него шкуру спущу! — в негодовании сверкает глазами.

— Откуда он у тебя? Что-то мне подсказывает, ты его не хотел и просто миришься с тем, что он считает твой дом своей собственностью. Но… такие породы на улице не валяются.

— Пришлось приютить мелкого проныру на время. А после отдавать стало некому. Да и жалко.

— Печально.

— Не грусти, — передо мной появляется роза. Длинный крепкий стебель, насыщенного цвета темно-зелёные листочки, едва раскрывшийся крупный бордовый бутон. — Шипы срезали при мне, я проверил. Держи. Маленькая пчёлка наверняка любит цветочки, м?

Как только я деревянными пальцами принимаю презент, Ярослав крепко обнимает меня обеими руками, дышит мне в волосы, щекоча макушку.

Я с трепетом прижимаю розу к себе. Даже если бы она вся была в шипах, а я исколола бы себе руки в кровь, все равно с улыбкой и благодарностью на лице приняла бы этот знак внимания. Потому что это уже нечто большее, чем просто «хочу твое фото» или «я за тебя переживаю». Это уже открытая демонстрация — нарочная, преднамеренная.