Простушка для босса - стр. 28
Я хотела поступить по совести, не желала никому зла и не планировала обманывать его доверие!
Вина была, тяжкий груз вины лег на сердце, но искреннего возмущения было намного больше. Поэтому я неожиданно дерзко выпалила:
– Меня всюду целовали, во всяких местах засосы оставили! Даже в тех, куда бы тебе и голову не пришло меня целовать!
При последних словах я вспомнила, как Платонов мне даже попу лизал немного, и заалела.
Коля, услышав мои слова, на несколько секунд впал в ступор. Я успела встать и одернула сарафан, отошла от него на метр.
– Коля, тебе нужно уйти. Между нами все кончено, я…
Он резко подошел ко мне и толкнул в угол:
– А ну иди сюда, паскуда! – прошипел он, резко вынув ремень из петелек. – Сейчас я тебя проучу, узнаешь, что бывает, если решаешь стать шлюхой!
Я посмотрела на ремень в его сильных руках и обомлела.
– Ты меня бить, что ли, собрался?! – удивилась.
Он сложил ремень вдвое:
– Надо тебя проучить! – и звонко хлестнул по ладони.
Он стоял рядом, широко расставив ноги, и я что было сил, пнула его промеж ног:
– Меня отец не бил, и ты не будешь!
Коля такой подлости от меня не ожидал. Парень глухо застонал, захрипел, загнулся, выпучив глаза. Он придерживал руками свое ушибленное хозяйство и хватал воздух ртом. Я оттолкнула его, он повалился на пол и лежал, поскуливая. Что сказать, я ударила от всей души, не пожалела его детородные органы!
– Ульяна, держись! Отпусти ее, урод! – раздался боевой клич и в комнату вбежала подруга со шваброй в руках наперевес.
Лена вбежала и застыла, посмотрев на Коля, катающегося по полу:
– А что это с ним?
– Он хотел меня отлупить. Ремнем! Я его и пнула…
– Ты ему по яйцам ногой врезала?!
– Сам напросился!
– Не завидую, – охнула Лена. – Мой младший брат говорит, у тебя нога тяжелая, когда вы всей улицей в футбол гоняли, у него вечно были ноги синие!
Я взяла ремень, валяющийся на полу, выбежала на балкон и выкинула его на улицу, чтобы Коле не пришло в голову снова угрожать мне избиениями.
Мой бывший жених сел с трудом, охая. По покрасневшему лицу Николая Горелова градом катились слезы.
– Ты… рыжая… совсем дура? Ты ремень ла коста выкинула!
– Да хоть какой он был. Уходи, Коля. Уходи, помолвки больше нет! – я стянула кольцо и вложила в нагрудный карман пиджака жениха.
Хоть Коля и был крепким, спортивно сложенным парнем, но бросаться еще раз на меня с кулаками не спешил. Он охал, придерживаясь за свой пах, и смотрел на меня сквозь мутные слезы.
– Дура… Дура, быстро кольцо взяла и надела обратно! Твой последний шанс! – заявил он.
– Извини, не могу. Не выйдет у нас с тобой хорошего брака.
– Это я тебя бросаю, поняла? – разозлился Коля и вытер рукавом пиджака лицо. – Был у тебя последний шанс! Был… Теперь я тебя перед всеми ославлю, как подстилку! А твои родители будут обязаны долг вернуть в кратчайшие сроки!
– Какой долг? – с лица схлынула краска.
– Такой, – ухмыльнулся Коля и поковылял к двери, осторожно переставляя ноги. – Помнишь, как склад горел? Твой батя был виновен…
– Ты, бессовестный, не смей моего отца обвинять в том, чего он не делал! Все в деревне знают, то лето было сухое, огонь просто перекинулся от ветра. Много домов сгорело! Мой отец не причем! Его оправдали! Он вообще половину товара вынес, обгорел сильно, в больнице лежал, почти год восстанавливался!