Простушка для босса - стр. 17
Это я постарался, подумал с гордостью, прежде чем сорваться в очередной раз и потом уснуть крепко-крепко…
Проснулся от того, что кто-то люто бомбил в дверь.
– Обслуживание номеров. Администрация! – нервно горланили. – У вас бронь закончилась…
Я с трудом сел на кровати, провел пальцами по взлохмаченным волосам, проскрипел в ответ:
– Бронь? Какая бронь? Всего час или два прошло…
– Прошли целые сутки! – раздалось возмущенное из-за двери.
– Вы продлевать будете или съезжать?
– Съезжать. После завтрака.
– После обеда, то есть?
Посмотрел за окно. Окна мы так и не зашторили, охренел: солнце-то уже стоит высоко!
– Давайте и обед, и завтрак… За просрочку оплачу, на чай щедро оставлю! – успокоил разгневанных служащих.
Сутки?! Как могли пройти сутки?
Где мой телефон? Телефон валялся на полу выключенным. Сел, наверное. Я нашел зарядное устройство, включил телефон, проверил дату.
Календарь не лгал: суббота!
Долбаная суббота… Выходит, я сутки протрахал! Целые сутки…
Позади меня раздался шорох. Оглянулся: рыжая просыпалась.
Рыжая заворочалась на кровати, села, заспанная, лохматая, в засосах, подтянула к груди простыню и посмотрела на меня стыдливо-испуганно.
На телефон начали приходить уведомления – одно за другим.
Меня впечатлило не их обилие, после напряженных суток дежурства всегда так. Но лаконичное смс от деда я мгновенно отметил в ворохе других:
«Не утруждай себя, Андрей. Я поехал на такси».
Дед! Е мое… Я про деда забыл! Не встретил его… Ну все, мне хана!
– Что-то стряслось? – уточнила тихим голосом рыжая, закутавшись в простыню высоко-высоко!
Только одни глаза остались выглядывать – голубые до невозможности!
Торчащая во все стороны рыжая копна волос довершала картину.
– Иди в душ, – отпустил девушку. – Сейчас нам поесть принесут, а я пока совершу несколько важных звонков.
Она опустила ноги на паркет, шлепнув босыми ступнями. Звук вышел довольно звонкий, от него в голове зашумело.
– Ой, – поморщилась и тихонько снова ойкнула.
– Так…
На голову накатывало нехилой такой мигренью, но я пытался мыслить здраво и рассуждать трезво. Ойкать рыжая могла в случае дискомфорта.
В ее случае дискомфорт мог быть только одним – из-за чрезмерной сексуальной активности.
– Неприятно? – спросил прямо.
– Что? Где?
Я едва не ответил: в пиз… Короче, чуть в рифму не ляпнул! Другой бы так и сказал, но сейчас почему придержал в узде матерщиника, который чрезмерно активизировался всякий раз, когда накатывала мигрень.
– Щелочку свою покажи.
Я размял пальцы привычным жестом, как перед пальпацией больного.
Рыжая задержала дыхание и посмотрела на мои руки, как на тентакли иноземного чудовища.
– Нет! – заявила твердо.
– Что нет? Небось все огнем горит? Показывай!
– Я думала, вы хирург-травматолог и директор частной клиники, а не гинеколог! – парировала она неожиданно твердо.
– Не будешь писюшку свою показывать, что ли? – изумился я.
– Не буду! – плотно сжала челюсти. – Мне надо в душ.
– Ну так иди! – махнул рукой. – Мочалкой только не три там, хорошо?
Она вскочила и пошла в душ, продолжая кутаться в простыню. Смешная! Чего я там еще не видел? Много раз и в разных позах и видел, и трахал.
Невольно я скосил взгляд на ступни девушки и загляделся, как резво она шлепала в ванную, по полу, залитому солнцем. Только пяточки мелькали и тонкие щиколотки виднелись из-под простыни.