Пространство и время - стр. 3
– Алкантра, – буркнула Лита и отвернулась к окну.
Крейзи-музыка в клипсах старичка смолкла – он, видимо, настроился на длительную беседу.
– Алкантра? Это что-то знакомое… Это, кажется, космопорт такой?
– Угу…
– Извините ещё раз. Вы не разрешите присесть?
– Попробуйте… – Нэя сдвинулась поближе к окну, всем своим видом показывая: шёл бы ты отсюда, подальше и побыстрее…
Престарелый меломан потоптался на месте, вздохнул и попробовал. Он, конечно же, прекрасно знал, какая следующая станция, и что там находится, просто искал повод для разговора и теперь прицепился к внешнему виду попутчиц.
– А какая у вас одежда красивая! И одинаковая… Это что – форма такая? Как будто военная, как раньше. Армии-то уже нет давно…
– Мы учимся в Космической Академии, – объяснила Милли. – На практику едем.
– Да ну? На практику? И в космос полетите?
Лита сморщилась, как от кислого – так говорили, наверное, лет пятьдесят назад: «полететь в космос».
– Да, стажировка в Пространстве. На грузовом рейсе.
– На орбиту или на межпланетном?
– На межпланетном.
Милли одна беседовала с навязчивым старикашкой – две другие стажёрки демонстративно его игнорировали.
– У нас преддипломная практика. На два года.
Старичок восхищённо покачал головой и поцокал языком.
– Надо же… Такие молоденькие – и уже космонавты!
– Почему это – молоденькие? – не выдержала Лита. – Мне, между прочим, уже двадцать два года!
– Да ну! Земных? – притворно удивился собеседник.
– Ну не марсианских же!
– И мне двадцать два!
– А мне – так вообще двадцать три…
– Конечно, конечно, вы уже совсем взрослые, – легко согласился старый болтун. – Как всё обычно и просто – преддипломная практика! А вот во времена моей молодости…
– Сто лет назад, – буркнула Нэя, возвращаясь к созерцанию ногтей.
– Что? А-а, да-да, хи-хи-хи, что-то около того… Так вот, тогда это было событие – полёт в космос! Незаурядное…
Ископаемый собеседник, мало того, что говорил на интерлингве с заметным акцентом, как и многие его ровесники, так ещё и постоянно вставлял в свою речь устаревшие слова и выражения.
– А сколько сейчас времени, не подскажете? – вдруг встрепенулся он.
– Полдень! – резко ответила Лита, намеренно не называя точное время – может, отвяжется наконец…
– Полдень… Да-а… Двадцать второй век… Как же хорошо стало жить в нашем свободном мире! Делай, что хочешь, езди, куда вздумается, не то, что было раньше – границы, таможни, визы… Эпоха Глобального Сплочения! Да-а… – Старикашка вдруг погрустнел и ссутулился. – А вот раньше-то, раньше, в Эру Разобщённого Мира, как люди мечтали, как надеялись, что наступит когда-нибудь такое счастливое время! Я в юности и подумать не мог, что доживу до этого. Сколько слёз было пролито, сколько крови…
– Поздравляем! – бросила Лита, закипая. – Теперь у вас есть всё, что только пожелаете!
– Да, да, конечно, конечно… – старичок спохватился и поспешно поднялся с дивана. – Всё-всё, не буду больше мешать. Желаю вам удачной практики и хорошего времяпровождения!
Он выбрался в проход, включил в клипсах музыку и побрёл дальше своей дорогой, пританцовывая на ходу.
– Ну зачем ты так? – с укором сказала Милли. – Нехорошо. Он же, наверное, очень заслуженный человек.
– Да просто терпеть не могу таких разговоров: «вот в наше время, вот в наше время»… Как будто мы виноваты, что родились только сейчас и не хлебнули всех этих бедствий! Можно подумать – мы им что-то должны.