Просто жить! - стр. 15
– Сильно голова кружится? – Она приблизилась, наклонилась и тревожно посмотрела мне в глаза. Как будто вычисляя степень головокружения по искрам и звёздочкам. Её глаза были светло-серые, как дорожная пыль.
– Угу.
– Надо голову опустить пониже, – авторитетно заявила она, – так кровь прильёт, и станет легче.
Наверное, она в детстве очень часто играла в больничку. Потому что не стала дожидаться реакции пациента, а взяла меня за щёки ладошками и показала, как надо опустить голову.
– Да ерунда, – сказал я. – Сейчас водичкой умоюсь – и пройдёт.
Всё-таки наглая была эта Оля. Она меня первый день видит-то, а уже руками хватает. Юля и то не хватала меня за щёки, хотя пару раз при ней у меня правда голова кружилась, и я обливался из школьного фонтанчика, чтобы полегчало.
– Не вставай, – тем временем решила Оля. – У меня есть платок, я его намочу и тебе дам, положишь на лоб. Может, ты просто перегрелся.
А может быть. Может, я даже вчера перегрелся. И мне всё, что Юля сказала, показалось. Хотя нет, вчера утром было прохладно, да и днём не то чтобы жара…
Оля достала из кармана шорт платок и пошла по мосткам. Странная. Намочить можно было и с берега. Впрочем, какая мне разница. Я прищурился, глядя туда, где Олег сейчас вдохновенно вещал про озеро. Да, они уже хорошо удалились. И пусть бы ходили подольше.
И тут… Некоторые звуки могут иметь несколько значений. Ну там в квартире что-то треснет, и ты понимаешь – может, лампочка рванула, может, чашку кто уронил, а может, и камешком в стекло запузырили. Сейчас мне даже смотреть не надо было: звук был однозначный. Дурында Оля поскользнулась на мостках и грохнулась в воду. Вместе со своим платочком. Через секунду выяснилось, что она умеет не только тихо и вяло разговаривать, но и орать. Ещё через секунду я понял, что орать она умеет гораздо лучше, чем плавать. И что у неё даже не хватает мозгов вцепиться в мостки. Я вскочил, понёсся по берегу, потом по скользким деревяшкам и прыгнул в воду рядом с Олей.
– Мостки, дура! Цепляйся!!
Хорошо, что это не речка, где в начале июня вода ещё холодная, а уже прогретое озерцо. Хотя всё равно купаться в одежде и кроссовках – не лучшее занятие. Моё присутствие рядом Оле явно помогло, она перестала бестолково барахтаться и взялась наконец за деревяшку.
– Вылазь, я тебя подсажу.
Я вытолкнул её и проверил глубину: чуть выше моей головы, тонуть-то негде.
Когда вынырнул, Оля сидела на мостках и плакала.
– Ты меня напугал!
– Это ты меня напугала, – отбился я.
А вокруг озера в нашу сторону уже бежали ребята.
– Пойдём на берег, чего тут сидеть. – Я взял Олю за руку. Раз она меня трогала, мне тоже можно, тем более сама она, кажется, решила тут рыдать часами. – Совсем плавать не умеешь?
Она помотала головой.
– Плохо, – сказал я.
– Спасибо. – Она всхлипнула.
Я увидел, что левая рука у неё сжата в кулак, и аккуратно разжал её. Там обнаружился злосчастный платочек. Я усмехнулся и положил его на голову, теперь-то головокружение прошло бы, даже если бы вообще было. Оля, глядя на меня, тоже хихикнула:
– Прикольно.
– Прикольно. – Я подумал, что, когда Юля позвонит, мне будет что ей рассказать. И про Олега, и про озеро, и про Олю…
Я машинально потянулся за телефоном в карман и, притронувшись к мокрому пластику корпуса, осознал, что телефон тоже искупался. Я вытащил его и застыл на месте. Он не работал. Это был конец!