Просто вспомни обо мне… - стр. 17
«Зачем? – удивлялась Даша. – Оставь ты его в покое! Ты же сама хотела, чтобы он ушел. Он и квартиру тебе оставил, и алименты платит, что тебе еще надо?»
У Ксении начинали злорадно посверкивать глаза: «А вдруг ему хорошо живется? Пусть помнит, что я существую!»
«Почему я думаю о плохом? – спохватилась Даша. – Разве так можно после похорон? Хотя… Почему это – плохое? Такой она была, и я ее любила. Она же не вождь, чтобы превозносить ее после смерти. Хотя теперь им тоже достается…»
И все же ей хотелось помнить только хорошее, ведь такого было много, а в голову лезли какие-то неприятные воспоминания, которые, казалось, давно забылись. Она вдруг увидела себя первоклассницей, с испачканными ладошками и двумя смешными «хвостиками», перетянутыми резинками от бигуди.
«Где отец взял эти резинки? – запоздало удивилась она. – Ведь в нашем доме никогда не появлялись женщины».
Их вечное неприсутствие тоже показалось странным – теперь, на расстоянии. А тогда они с сестрой и не представляли, что может быть иначе. Папа принадлежал только им.
«Бедный!» – Даша скривилась от раскаяния, но тут ее опять отвлекла проявившаяся сквозь время картинка, и она покрепче зажмурилась, чтобы лучше рассмотреть.
Ее слабые лопатки опять сдавила жесткая спинка стула: сестра привязывала ее, чтобы Даша не сутулилась. Сопротивляться не имело смысла, ведь Ксения всегда добивалась своего. Даше было больно и все время хотелось плакать, поэтому уроки она делала «тяп-ляп», как говорил отец, просматривая ее тетради, покрасневшие от троек.
«Все-таки это свинство! – с негодованием остановила себя Даша. – Совсем не время вспоминать такое… Хотя… Спина-то у меня прямая – дай бог каждому! Почему же я думаю об этом без благодарности?»
Тихим ответом, о котором Даша уже и сама догадалась, скрипнула кухонная дверь, и, просунув голову в щель, Данил шепотом пожаловался:
– Я не могу уснуть.
Даша выпрямилась и поманила его рукой:
– Иди, посиди со мной.
Он тщательно притворил дверь:
– Сережку не разбудить бы.
– Не бойся, у него крепкий сон. Иди же сюда… Ты любишь музыку?
– Да, – не сразу ответил Данил и, придвинув табурет, сел совсем близко. – Ты и вчера тут сидела и слушала эту магнитолу, и сегодня… Почему?
Неловко усмехнувшись, Даша совсем тихо призналась:
– Она поет мне о любви. Только она одна и поет. – И, вспомнив его обещание, спросила: – Ты еще не приготовил мне подарок?
– Нет, – с сожалением сказал он. – Я не успел. Зато плеер починил.
– Где ты этому научился?
– Не знаю. А этому учатся?
Даша в замешательстве раскрыла рот, потом посмотрела на Данила повнимательнее и с сомнением произнесла:
– Может, и нет… Почему ты назвался вождем племени сахаптинов? Они какие?
– Они настоящие, – уверенно ответил он и в подтверждение несколько раз качнул крупной головой.
– А ты? – с любопытством спросила Даша. – Ты – настоящий?
Он вдруг растерялся и жалобно заморгал:
– Я… я не знаю… Вот ты – настоящая.
– Почему? – Она замерла, ожидая ответа.
– У тебя глаза такие… Настоящие.
– Они у меня карие. А у принцесс всегда бывают синие.
Выпятив большие губы, Данил взглянул на нее с укором, потом не выдержал:
– Ты хочешь быть принцессой? Ты уже не хочешь быть моей женой?
– Хочу, – не смутившись, сказала Даша. Она взяла его руку и, зажав остальные пальцы, направила указательный на окно. – Смотри, там звезда.