Просто дыши - стр. 53

Много лет назад я зарекся не искать причины людским поступкам. Пообещал себе делать то, что хочется, не думая о том, зачем мне это. Но сейчас я снова чувствую эту тягу узнать. Чувствую, как погружаюсь на глубину, ныряю с головой в самую бездну.

Я сделал это, потому что Селин смотрела?

Я сделал это, чтобы Эва не увидела, как над ней насмехаются?

Я сделал это, чтобы показать всем, что она не одна?

Я сделал это, потому что захотел?

Что из этого правда?

Черт, это даже не поцелуй. Лишь легкое касание губ. Но когда я отстраняюсь, то вижу, что Эва со мной не согласна. Подавшись вперед, я шепчу у ее уха:

– Ты моя невеста, помнишь? По крайней мере, пока мы не поговорим.

Она не отвечает, но и не отталкивает меня.

Думаю, это хороший знак.

Отступаю назад, не сводя с нее глаз, и нажимаю на кнопку лифта. Тот снова открывается за моей спиной. Я захожу в него ровно в тот момент, когда Дана появляется рядом с Эвой. Они кивают друг другу, и подруга проскальзывает ко мне.

Ищу на лице Эвы хотя бы что-то. Улыбку. Кивок. Согласие. Хоть что-то. Ничего из этого я не получаю, но ее взгляд…он вдруг царапает что-то глубоко внутри меня. Вдоль позвоночника проносится разряд. Я уже испытывал нечто подобное совсем недавно. Когда смотрел на картины Эден.

Створки лифта закрываются, разрывая этот странный зрительный контакт между нами.

Зря я ее поцеловал.

Когда я выхожу из здания, Элиот и правда ждет меня. Небрежно прислонившись к своей синей машине, он нежится в лучах закатного солнца. Черт, как же хочется нарисовать его. Это бесит, потому что я злюсь. Злилась весь день. А увидев его, теперь злюсь еще больше.

Заметив меня, Элиот широко улыбается. Так легко и беззаботно.

Стиснув кулаки пересекаю улицу и встаю прямо перед ним. Хочется врезать ему, но я сдерживаюсь.

– У тебя нет права использовать меня. – голос повышается сам собой, и он тут же вскидывает руки, выпрямившись.

– Знаю, прости.

– Ты не можешь целовать меня, когда тебе вздумается. – тычу в него пальцем. – Я не твоя игрушка, ясно?

– Ясно. – серьезно кивает он. – Прости.

Внимательно изучаю его лицо на наличие вранья и выдыхаю с облегчением, потому что там только искренность. Он правда сожалеет. Хорошо.

Элиот оборачивается и лезет одной рукой в салон машины через окно. Затем выпрямляется. В его руках насколько бумажных стаканчиков из кофейни на подставке.

– Не знал, что ты пьешь. – пожимает плечами, бросая на меня совершенно невинный взгляд. – Ну, кроме апельсинового сока.

Изо всех сил подавляю улыбку, сжав губы как можно плотнее.

– Зачем это все? – спрашиваю, воинственно сложив руки на груди.

– Это извинения.

Получается, он заранее знал, что я могу разозлиться.

– Не пойму, зачем делать то, за что потом нужно извиняться?

Он пожимает плечами:

– Лучше извиняться, чем жалеть о том, чего не сделал.

Жалеть.

О том, чего не сделал.

С какой стати ему жалеть о том, что он меня не поцеловал?

Черт. Зачем я вообще анализирую его? Я же уже решила держаться от него подальше. И тем не менее…

– Что там? – киваю на стаканчики, и он тут же расплывается в довольной улыбке, указывая на каждый стаканчик по очереди.

– Здесь зеленый чай с мятой, черный с бергамотом, этот вроде с фруктами, а этот с ягодами.

Опустим тот момент, что он запомнил, что я не пью кофе.

Молча беру тот, что с мятой.