Прости за все - стр. 18
– А мне кумысу. Ладно, Вер?
– Пирогов с картошкой. Забыла, как у них называются. И браслетики – тетка когда-то там покупала. Такие красивые!
Вера слушала, улыбалась и обещала, что все привезет.
С обеда Кобзя отпустил ее домой, собираться. По дороге Вера заглянула в магазин, набила сумку продуктами – как никак ей предстояло исчезнуть на неизвестное количество времени, должен же будет Митя чем-то питаться в ее отсутствие.
Он вернулся, когда на плите уже остывал ужин, а сама Вера в спальне деловито застегивала молнию на чемодане. Несколько секунд он наблюдал за ее действиями, затем спросил удивленно:
– В чем дело? Ты куда-то собралась?
– В командировку. – Вера разогнулась и откинула упавшие на лоб волосы. – Ужинать будешь?
– Вот как? – задумчиво проговорил Митя, оставив ее вопрос без внимания. – Далеко?
– В Казань. – Вера подошла к нему ближе, положила руки на плечи. – Кобзя меня посылает в тамошний химико-технологический институт. Будешь скучать без меня? – Она заглянула Мите в глаза и улыбнулась.
Он тоже улыбнулся.
– Ты сегодня замечательно выглядишь. И румянец такой красивый.
– Румянец – это косметика. – Вера кокетливо стрельнула глазами на мужа. – Но все равно, спасибо. Мне очень приятно. Ты не ответил, будешь ужинать или нет?
– Буду, но потом. – Митя обнял ее за талию, привлек к себе и тесно прижал. Давно он не прижимал ее так, ах, давно. Вера вдохнула запах его одеколона и почувствовала, как слабеют ноги.
– Ты, наверное, устал, – пролепетала она, закрывая глаза и ощущая пылающей щекой его щеку, приятно прохладную, источающую все тот же дурманящий одеколонный запах. – Тебе нужно отдохнуть…
– Я и отдыхаю, – жарко шепнул Митя ей в ухо.
Он поднял ее на руки, отнес на кровать. Его пальцы скользили по ее телу, проворно и ловко развязывая шелковый поясок халата, расстегивая тугие крючки лифчика, нетерпеливо стаскивая тоненькие черные трусики. Вера покорно подчинялась, чувствуя неодолимое желание. Они так долго не были вместе, а если Митя изредка и приходил в спальню, то все получалось как-то пресно и обыденно, без огня, без страсти. От его ласк оставался неприятный осадок и ощущение чего-то неестественного, лишенного смысла и радости, которая непременно должна была сопутствовать тому таинству, что свершалось между мужчиной и женщиной наедине под покровом ночи.
И вот теперь все было иначе. Все было так, как она мечтала: он целовал ее с жадностью, Вера слышала его дыхание, частое и громкое от вожделения, и не могла сдержать стонов…
…Потом, когда все было позади, она лежала без сил на постели, совершенно голая и счастливая. Митя сидел рядом. Волосы его растрепались, очки он снял, в его глазах плавал туман.
– Жаль, что ты уедешь, – произнес он и погладил Веру по груди.
– Я ненадолго. – Она поймала его руку и, приложив к губам, поцеловала. – Дня на три, четыре, не больше.
Он кивнул и потянулся за ее скомканным халатиком.
– Накинь, простынешь.
– Что ты, у нас тепло. – Вера весело засмеялась, потом резко села и принялась натягивать белье. – Идем, тебе надо поесть. Ты же и не обедал, небось?
– Не помню. – Митя рассеянно пожал плечами.
Она сидела за столом, глядела, как он ест и думала, что была дурой все это время. Разве может кончится жизнь в тридцать лет? А любовь? Ведь они любят друг друга, и будут любить долго-долго.