Прости за любовь. Причал - стр. 12
- А, вот и ты! – ехидным тоном говорит свекровь. – Набегалась по мужикам уже?
От несправедливости этого упрека я успела давно устать и даже привыкла к тому, что свекровь часто в лицо называет меня шалавой. Но вот сейчас, когда я вижу по-взрослому испуганный взгляд своего сына и затравленное выражение лица малолетней няни, меня ее вопрос, как кнутом, стеганул по гордости.
- Что. Вы. Здесь. Забыли?! – наступаю на свекровь, делая ударение на каждом слове. – Я вас не звала! Убирайтесь!
Глаза Алины Дмитриевны округлились, челюсть упала вниз. Никогда раньше я не позволяла себе говорить с ней в таком тоне. Ни разу, за все годы, которые знаю ее, не выгоняла ее из квартиры. Не знаю, что стало тому триггером. То ли это проваленное собеседование, и все по ее вине? То ли это во мне проснулась волчица, наконец осознавшая, что ее святая обязанность – защитить собственного ребенка от любой угрозы? А эта наглая тварь, несомненно, угрожает благополучию моего ребенка. Сколько можно это терпеть?!
- Ах, вот ты как заговорила?! – голос Алины Дмитриевны перешел на визг. – Да как ты смеешь, шлюха грязная?!
Мое терпение надломилось еще, когда я только вошла в квартиру. Жаль, Алина Дмитриевна не настолько умна, чтобы распознать перемену и вовремя замолчать. Наверное, поэтому она совсем не ожидала от меня пощечины, которая в одно мгновение заткнула ее грязный рот.
Женщина схватилась за щеку, испуганно заморгала, глядя на меня. В любой другой день я бы начала извиняться, испугавшись своего поведения и возможной реакции. Но только не теперь! Огромные, чистые, ангельские глаза моего сына испуганно смотрят на меня и злую тетю, которая пришла нарушить спокойный уклад нашей жизни. Димка не боялся остаться с няней, он не боится прохожих, соседей и даже собак. Но свою собственную бабушку пугается, едва увидев. И мне осточертело все это безумие!
- Так, значит? – поборов в себе испуг, шипит на меня Алина Дмитриевна. – Ну, хорошо. Приготовься съехать с квартиры, потому что я этот вопрос так не оставлю!
Женщина зыркнула на Димку, потом на перепуганную несостоявшуюся няню моего сына, а потом отбыла, громко хлопнув дверью. Облегченно выдыхаю и подхватываю сына на руки.
- Испугала она тебя, маленький? – шепчу ему в ушко. – Не бойся, мой хороший, мама тебя защитит.
- Извините, тетя Настя, - начинает оправдываться девочка, она тихо выбралась из своего угла и стала рядом со мной. – Она ворвалась в квартиру, а я ничего не могла сделать.
- Не переживай, - успокаиваю ее, - я знаю, что ты сделал все возможное.
Девочка еще раз опасливо глянула в сторону двери.
- Она вернется? – спрашивает тихо.
Устало выдыхаю. Хотелось бы сказать, что нет. Но, боюсь, Алина Дмитриевна, даже теперь, не поймет, как сильно не права.
- Не знаю, - отвечаю. К горлу снова подступает комок от отчаяния, но я его гордо сглатываю. – Будем надеяться, что, если вернется, то нескоро.
- Угу, - кивает малолетняя няня. – Я пойду? А то мне еще уроки делать.
- Да, спасибо тебе.
С Димкой на руках провожаю свою помощницу, закрываюсь на два замка сразу. Не знаю, как Алине Дмитриевне удалось прорваться к нам в дом. Но подозреваю, что у нее есть ключи. Значит, первое, что я сделаю, - это поменяю замки.
Возвращаюсь в комнату. Опускаю ребенка в манеж, даю ему бутылочку с водой. Сама сажусь на диван, ищу в телефоне нужного специалиста, который за небольшую плату сможет поменять хотя бы один из замков. Думаю, этого будет достаточно, чтобы в следующий раз просто запереть двери на случай неожиданного пришествия. И, только покончив с этим, разрешаю себе расплакаться.