Прости, я виноват, или Следователь для бизнесмена - стр. 16
— Ну же, — наткнувшись на мой испуганный взгляд, полный внутреннего протеста, ободряюще улыбнулся он. — Не бойтесь. Посмотрим одним глазком — и всё. Вы же хотели!
И я была вынуждена покаяться...
— Похоже, меня больше тянуло проверить вашу реакцию на моё предложение, чем реально попробовать, — вздохнув, я виновато потупилась. — Иначе бы вспомнила, что терпеть не могу громкую музыку...
Однако взрыва не последовало.
— И как? Я вас не разочаровал? — хмыкнув, будто заранее знал, к чему это представление, осведомился Матвеенко.
— Ничуть. Ваше поведение меня полностью устроило. Даже больше...
Тут шум наверху на мгновение прервался — и вдарил с новой силой, вынудив меня рефлекторно скривиться.
— Ладно. Парк так парк, — наконец-то смилостивился Михаил Владиславович. — Пойдёмте скорее, пока вы не запросились домой.
Затем помог мне выбраться из салона и быстро повёл к выезду, для надёжности приобняв за талию. Крепко, но без фанатизма. И, главное, молча! Что меня несколько напрягло.
— Надеюсь, вы не обиделись? — не выдержав этой отстранённой тишины, я улучила момент и повернулась к собеседнику.
— Смеётесь? Я счастлив. Прямолинейность — одна из моих любимых черт! К сожалению, общество накладывает на нас определённые ограничения и большинство людей из моего окружения в принципе не обучено говорить правду в лицо. Да что там, мне и самому частенько приходится юлить и недоговаривать. Бизнес обязывает. Но вне работы я стараюсь быть максимально честным. В том числе — с самим собой. Что не всегда удаётся. Поэтому ваш поступок меня не расстроил, а восхитил. Немногие женщины обладают способностью к трезвому самоанализу. И ещё меньше — готовы поделиться своей неприятной находкой даже с самыми близкими... А вы просто взяли и открыли мне душу. Это льстит.
В голосе Матвеенко сквозил неподдельный восторг — и я зарделась, почувствовав, что теперь нравлюсь ему ещё сильнее... На что, увы, пока не могла ответить тем же — и поспешила сменить тему. Благо такая возможность очень вовремя подвернулась.
Встретив нас у шлагбаума, всё тот же охранник потянулся нацепить нам на запястья клубный браслет-пропуск, сделанный из прорезиненной бумаги, но мы с Матвеенко увернулись, синхронно замотав головами — и меня посетила гениальная идея.
— Погодите! — остановила Михаила Владиславовича, который как раз начал объяснять охраннику нашу позицию. — А мы можем запустить вместо себя кого-нибудь из очереди?
— Полагаю, что да, — оглядевшись, растерянно откликнулся мой спутник.
Я же смотрела исключительно на охранника — и мужчина коротко дёрнул плечами, предоставив нам право распоряжаться положенными билетами на своё усмотрение. Что не укрылось от внимания Матвеенко.
— И кого же вы хотите одарить вожделенным браслетиком? — забрав наши пропуска у мужчины, он выразительно покосился на столпившуюся возле парковки молодёжь. — Первых, последних — или на мой вкус?
— Кого-нибудь, кого вряд ли пропустят, даже когда подойдёт их черёд, — гордо объявила я, довольная своим справедливым решением.
Однако Михаил Владиславович его не оценил.
— Прикрывать несовершеннолетних не буду! — сурово припечатал он.
Настолько внезапно, что я аж отшатнулась.
— За кого вы меня принимаете? — очухавшись, протянула с упрёком. — Служитель закона не может поощрять его нарушение! Или вы имеете в виду, что других критериев отбора здесь нет? Дресс-кода, скажем?