Прости, моя невозможная - стр. 34
- Моя! Моя! Анечка-а!
И кончаю в неё, отогнав прочь смутную мысль о необходимости предохраняться. Да, я не имею права делать этого сейчас! Но я восемь лет мечтал об этом! Я восемь лет представлял себе НАШЕГО ребенка, наше счастье, наше невозможное будущее вместе.
Ведь тогда у нас так и не получилось. Она очень хотела забеременеть. И я этого хотел. Но не случилось, как мы ни трудились над этим вопросом...
А потом, когда со Ждановским уже все закрутилось, когда я пытался придумать, как быть, как обезопасить Анну, она вдруг сказала, что беременна. Правда, оказалось, что чувствовала мое состояние, мое настроение, принимала его за охлаждение к ней и решила обмануть, чтобы удержать... Она любила меня. Тогда точно любила. Так, как она, меня никогда не любила ни одна женщина. И я любил её до сих пор...
Знаю, что будущего у нас нет, но наше настоящее настолько нереально прекрасно, что я готов всегда жить только в нём. И пусть новый день никогда не наступит.
... Я просто утром все ей расскажу. Мне есть на что опереться - я могу предоставить доказательства своих слов! Да, не сиюминутно, да, без своего на то желания, но все могу подтвердить! Хотя... Тут ведь в некоторых вопросах есть сомнения у меня самого.
Думаю. Засыпаю. Но даже во сне держу её возле себя, прижимаю так крепко, как только могут слабеющие от подступающего сна руки. Я хочу утро вместе! Мне необходимо проснуться с нею в одной постели! И ещё много раз повторить то, что было только что! Шепчу, сквозь сон, а может, мне только снится, что я это шепчу:
- Поклянись, что никуда не уйдешь утром!
И она отвечает так же шепотом:
- Конечно уйду...
Улыбаюсь. Она ведь шутит! Ну, куда она от меня теперь денется...
12. 12 глава
Анна
Незамеченной уйти от спящего Мерцалова - это настоящая наука! Прошлую ночь он прокутил, весь день, наверняка, гонял мальчишек - об этом говорил Радулов при нашей с ним встрече, потом вот... был со мной... со мной был вместе... и, по моим расчетам, он должен был бы спать очень крепко. Но на самом деле получалось, что на каждое малейшее движение его руки отзывались крепким сжатием вокруг моего тела!
- Давай же, развернись на другой бочок, - тихонько шептала ему - когда-то это помогало, и он послушно разворачивался. Но сегодня, словно нарочно, лежал все в той же позе.
Он всегда так спал - наваливался во сне сверху, забрасывал свою тяжеленную мускулистую ручищу поперек меня. А еще от него обычно исходил такой безумный жар, что я просыпалась порой то от удушья, то от ощущения сгорания заживо! Я, глупая, не любила раньше, когда он во сне вот так же обхватывал меня... Зато сейчас его дыхание щекочущее мой затылок, его руки, тяжело навалившиеся на грудь, тепло его тела, в конце концов... Сейчас все это стало невыносимо прекрасным, самым желанным в мире ощущением!
Но оставаться здесь и дальше было нельзя! Потому что ночное безумие еще как-то можно было объяснить, а вот днем я должна быть холодной, ненавидящей его и обиженной!
Правая рука поддалась легко - взявшись за большой палец, я переложила ее на подушку. А вот левая рефлекторно сжималась на моей талии всякий раз, стоило только попытаться ее стащить! И мне сразу же начинало казаться, что он уже не спит, что уже смотрит на меня! Я замирала на пару минут, ожидая реакции, и, не дождавшись ее, продолжала свои попытки выбраться.