Простая речь о мудреных вещах - стр. 19
Кому приписать всю эту целесообразность? Неужели можно успокоиться на мысли: все это сделалось само собою из какого-то бессмысленного, невесть откуда взявшегося хаоса, на который снизошла откуда-то особая неведомая, не ведущая ничего, слепая сила, сотворила все в удивительном порядке, с удивительным разнообразием, означила всему пределы, nec plus utra, и успокоилась, исчезла!
Звезды, которые в пять тысяч известных лет не прислали еще нам света, хотя свет проникает в секунду около 300 тысяч верст, – солнце, которое, быв к нам ближе всех звезд, отстоит почти на 150 миллионов верст (а за ним сколько еще видимого, а дальше невидимого), и все эти бесчисленные миры, которые носятся в беспредельном пространстве вселенной, и составляют одно целое, в стройном порядке, в совершенной гармонии, – везде все в меру, и ничего через край, – одну великую эпопею, один тьмоголосный хор, в котором не слышится ни одной фальшивой нотки… и все это произошло само собою!
Какое великолепное здание! Что за соответственность во всех частях! Где же зодчий? Зодчего нет. Где материалы? Материалов нет. Не может этого быть: зданию нельзя выстроиться без материалов, без мысли творческой!
Глина не горшечник, а горшечник не автомат.
Вот лексикон, собрание всех слов языка: встряхните его – не выйдет ли Державинская ода «Бог»? Пушкинская «Деревня»? Нет – не выходит!
Раздаются звуки фортепиано! Оно само играет? Нет, не может оно играть само: играет Лист, Рубинштейн.
Все чудеса вселенной могут ли быть преходящими, мимолетными явлениями, происшедшими невзначай, существующими без цели, зависящими от случая; могущими уничтожиться всякую минуту? И в чем могло бы состоять уничтожение? Где поместились бы развалины, и что стало бы с ними? На чем они будут держаться, или куда упадут? Неужели вечно будут только что падать, и, совершив в течении веков столько-то правильных круговращений, будут другие века носиться неправильно, разлагаться на новый, сложный хаос?
Одно созерцание мироздания, наблюдение над движением светил в беспредельном пространстве небес, взгляд на чудеса природы побуждает предположить существо высочайшее, мироправящее, – это и свидетельствуют нам все дикие народы со своими различными представлениями о Божестве. (8)
А почему являются отрицатели?[30] Отрицатели являются уже в обществах образованных, где сложились разные, более или менее гадательные и ученые, системы, верования, против которых и восстают так называемые мыслители, esprits forts[31], соблазняясь собственно учениями катехизическими, забывая или упуская из виду природу, произведшую первые мысли и убеждения, отстраняя Откровение.
Вы, отрицатели, предполагаете много сил в природе, признавая их, однако ж, для себя непостижимыми: почему же не хотите еще одну, всесовершенную – Бога!
Вселенная без Бога понятнее ли?
Рече безумец в сердце своем, – замечает мудрый, – несть Бога, а новые безумцы идут еще дальше: ничто не имеет цели! Природа или сила, человек, живут, действуют, творят чудеса – умри, и все концы в воду или в землю, куда-нибудь, и все как не бывало, non avenu![32]
Мир существует. Случайно произошел он? Если произошел случайно, то может и погибнуть случайно; но он не погибает, да и не приметно, чтоб мог погибнуть сам собою: так прочно, кажется, он устроен! В чем же состоят условия его сохранения? Чем или кем, какою силою, какою премудростью он держится и сохраняется?